Бета Малого Льва
Шрифт:
хотелось напомнить ему, кто тут доктор, а кто пациент, но ей было так хорошо...
– А после ужина?
– спросила она послушно.
– После?
– Конс сверкнул своими жутким глазами и погрузил пальцы в ее распущенные
волосы, - я буду целовать тебя, - сказал он с тихой страстью и бесконечной нежностью.
–
Всю. Без конца. До утра.
Кажется, уже этих слов ей хватило, чтобы задохнуться от волнения.
– Всю, - повторил он нежно, - лицо, волосы,
осторожные пальчики...
Свои слова он сопровождал действием. Они оба слегка дрожали. Она чувствовала, что
так и должно быть, что все правильно: это ее дом, ее постель, ее тело и ее желание. Но
одновременно ощущала себя любовницей дьявола.
В спальне горел верхний свет, она и не заметила, как они там очутились. Конс посмотрел
на люстру, и лампочки полопались. Стало сумрачно.
– Ты неисправим, - вздохнула Флоренсия.
– Просто у меня заняты руки, - сказал он, улыбаясь, - мой взъерошенный воробушек
дрожит от холода. Не бойся, я тебя согрею. Не бойся ничего.
Он действительно излучал тепло как полуденное солнце. Флоренсия чувствовала не
страх, а наоборот, полную защищенность. Полное с ним единение. Она закрыла глаза и снова
растворилась в бесконечном поцелуе.
Ужин стыл. Сумерки сгущались. Конс, как и обещал, целовал ее непрерывно, обдавая ее
своей горячей энергией и просто обезоруживая своей нежностью. Она позволила ему
довести себя до полного экстаза и на этой волне восторга и благодарности ответила ему тем
же, даже не сожалея, что обычная близость для них невозможна. Так было острее. И как
будто понарошку. Как будто они еще не любовники, а только решаются на это.
В темноте, совершенно довольные и расслабленные, они смотрели друг на друга.
– Блиц-опрос, - улыбнулась Флоренсия.
– Ну-ну, - кивнул Конс.
– Сколько у тебя было наложниц?
– Не помню, - усмехнулся он.
– Так много, что уже не помнишь?
– Я помню только тебя.
– Я не наложница.
– Я знаю.
Он перестал улыбаться. Флоренсия решила сменить скользкую тему, тем более что уже
услышала то, что хотела.
– А сколько у тебя в замке комнат?
– Двести или триста... не считал никогда.
– А сколько этажей?
– В главном корпусе пять.
– А сколько слуг?
– Было три десятка. Теперь, наверно, никого.
– Как это?
– Меня нет уже целый месяц, - сказал Конс хмуро, - кто еще не умер, разбежались по
другим хозяевам. Только кому они нужны...
– Они что, не могут без тебя?
– 155 -
– В том-то и дело.
– И ты бросил их всех?
–
Она вздохнула. Эти вопросы действительно не имели смысла. Она знала, с кем
связалась. Знала, что с ним не может быть легкости, не может быть никакого понимания и
никакого продолжения. Согрели друг друга, насладились друг другом, и хватит. Разве это
было плохо? Разве это было зря? Нет, все было прекрасно.
– Ты должен быть там, - сказала она.
– Конечно, - ответил он.
Ей показалось, что здесь, в тихой уютной спальне, самым будничным тоном они
подписали своей зарождающейся любви смертный приговор. Как два взрослых,
здравомыслящих человека.
– На Земле, конечно, лучше, сказал Конс, - у тебя здесь дом, работа, друзья... Ты здесь на
своем месте, Фло. Нелепо было бы забирать тебя отсюда даже в самый роскошный замок.
– Хорошо, что хоть это тебе не надо объяснять, - грустно улыбнулась она.
Он молча привлек ее к себе, уткнувшись губами в спутанные волосы.
******************************************
***************************61
Тропинка вдоль берега была посыпана сосновыми иголками и поросла черничником,
справа, сквозь стволы виднелась водная гладь с летящими по ней парусами.
– Знаешь, я даже рада, что ты с нами не летишь, - сказала Ингерда, - мне и на Земле-то с
тобой трудно, а в космосе и подавно.
– Твой отец безумец, - сухо заметил Ясон, - я бы на его месте вообще не брал женщин в
это прокаженное место. Тем более родную дочь. Он потерял жену. Он потерял сына. Неужели
ему мало?
– Ты рационален до тошноты, - фыркнула Ингерда.
– А ты все порхаешь, как бабочка, - ответил он.
Она не знала, что их связывает. Любовь? Вряд ли. Она совсем не любила его, только по-
прежнему хотела ему и всем остальным что-то доказать.
– Неправда. Я не такой уж плохой бортинженер. И десантные навыки у меня есть. И опыт
кое-какой.
– Брось. Ты всегда летала то с отцом, то с братом. На льготных условиях. Чисто ради
украшения.
– Ты все время хочешь меня оскорбить. Я не понимаю, за что.
– Мне просто не нравится вся эта затея с экспедицией. Дело же не в Ольгерде. Мы
втянемся в такую волокиту по спасению этих аппиров, что самим тошно станет. Мы же
добрые!
– Ты как будто переживаешь за все человечество?
– усмехнулась Ингерда, - она присела к
черничнику и сорвала горсть ягод, они были теплые и сладкие.
– Я говорю очевидные вещи, - сказал Ясон, - впрочем, ничего уже не исправишь.