Бетанкур

Кузнецов Дмитрий Иванович

Под руку по бульвару могли прогуливаться только муж с женой или сестра с братом. Для остальных такая фривольность считалась недопустимой. В массе своей мадридцы представляли собой армию чиновников или людей торгового звания. Производства в столице практически не было: весь товар завозили из провинций или из-за границы.

Летом воздух в городе, расположенном на высоте более 600 метров над уровнем моря, был всегда прозрачен и сух, но при этом основная масса его населения умирала от болезней легких. В столице бытовала пословица «Aire de Madrid mata, y no apaga un candil». [7] И конечно же, жизнь в Мадриде оживала только

к вечеру — днём у всех испанцев, будь то высший класс или низший, была siesta. В России Бетанкуру очень нравилось, что всем чиновникам после обеда тоже полагался полуденный сон.

7

Мадридский воздух свечу не задует, а человека убьет (исп.).

После долгой жизни за границей Бетанкур вдруг увидел испанцев другими глазами: это был самый воспитанный народ в Европе, какой до сих пор ему приходилось встречать. Даже низшие слои общества не составляли исключения. Просто образование этих людей было не книжное, а сформировалось на основе обычаев, нравов и преданий. Сегодня мы назвали бы его историческим. Это было воспитание всей натуры человека, а не только одной его головы. Бетанкур стал замечать, что, в отличие от Франции, испанская литература живет не только в книгах, а постоянно передается из уст в уста. Отсюда и способность народа к импровизации, к расширению границ родного языка, любовь к своим литературным героям и истории.

Летом 1792 года Мансанарес практически весь высох, и от него остался маленький ручеёк. Палящее солнце и сухая песчаная почва истребили в Мадриде почти всякую растительность. Несмотря на испепеляющую жару и прочное желание Бетанкура быть вне политики, это оказалось невозможным. Все только о ней и говорили. С кем бы он ни заговаривал на улице, слово el gobierno («правительство») было если не первым, то обязательно вторым. И чем больше свирепствовала инквизиция, тем слово el gobierno звучало громче и громче. Казалось, что, кроме политики, в Мадриде не о чём разговаривать.

Известно, что Испания не всегда была католической Европой, а составной частью Мавритании, поэтому её нельзя судить с общеевропейской точки зрения. В конце XVIII века Испания находилась в судорожных конвульсиях: она хотела оторваться от своего прошлого и в то же время сохранить все старые заветные традиции. Испанская администрация не имела никаких законов, кроме капризов и личных финансовых интересов Марии Луизы. Положение ещё более осложнилось, когда в ноябре 1791 года фаворит королевы Мануэль Годой окончательно вышел из-за кулис на авансцену испанской истории. На личности этого человека мы остановимся, так как он сыграл не самую последнюю роль в том, что Бетанкур навсегда покинул свою родину.

МАНУЭЛЬ ГОДОЙ

Мануэль Годой, позднее маркиз Альварес де Фариа, герцог Эль-Алькудия, родился 12 мая 1767 года в бедной дворянской семье, имевшей меленькое поместье в провинции Бадахос, составной части Эстремадуры. С 1784 года служил в гвардии. В 1785 году красивой внешностью обратил на себя внимание супруги испанского инфанта и стал её любовником, одновременно добившись расположения её супруга, который в 1788 году принял испанскую корону и вошёл в историю под именем Карла IV. От него Годой сначала получил чин генерал-адъютанта лейб-гвардии, а затем, в 1792 году, и назначение на пост министра иностранных дел. После падения кабинета графа Аранда, второго после Флоридабланки покровителя Бетанкура, Годою достался портфель первого министра испанского правительства.

Во

время французской революции Годой прикладывает все силы, чтобы спасти от гильотины семью короля Людовика XVI, но это ему не удаётся. 7 марта 1793 года приговор революционного трибунала привели в исполнение.

С началом революционных войн Франции за независимость монархические страны — Англия, Россия и Австрия — потребовали от Испании объединиться и выступить вместе с ними единым фронтом. Однако решительным и последовательным действиям Годой предпочел «флюгерную дипломатию». Он стал лавировать и тем самым настроил против себя как потенциальных противников, так и союзников. Не дожидаясь, какое решение примет Испания, Франция сама объявила ей войну. Годой, больше боясь своего союзника Англию, чем северного соседа, стал искать мира. В результате Базельского договора, заключённого им в 1795 году, Испания лишилась Санто-Доминго — юго-восточной части острова Гаити. За этот мирный договор он получил свой знаменитый титул — «князь мира».

С этого времени Годой стал проводить политику сближения с Францией, что, в свою очередь, ввергло Испанию в разорительную войну против Великобритании — главного экономического партнера Испании. Кроме того, эта война полностью нарушила морское сообщение Мадрида с заморскими колониями, что не замедлило негативно сказаться на экономическом положении всей страны.

Но такая внешняя и внутренняя политика первого министра королевства не только не отразилась на его личном состоянии, а, наоборот, увеличила его. Уже к 1797 году он стал одним из богатейших людей страны, а общая стоимость его имущества превысила годовой бюджет всей Испании. Такое стремительное обогащение не могло пройти незамеченным. Противники Годоя активизировали свою деятельность и, подогрев всенародную ненависть к первому министру, в мае 1798 года отправили его в отставку. Возглавить правительство ему удалось снова только в 1801 году.

21 марта, получив от Наполеона ряд заманчивых обещаний и изрядную сумму денег, Мануэль Годой подписал Аранхуэсский договор: по нему Испания за создание марионеточного Этрусского королевства во главе с зятем Карла IV уступила Франции Луизиану и объявила войну Португалии. Сам Годой указом испанского короля был назначен главнокомандующим и во главе шестидесятитысячной армии выступил в поход против Португалии. После трёхмесячных военных действий Лиссабон был вынужден заключить невыгодный для него Бадахосский мирный договор, согласно которому Португалия обязалась закрыть все свои порты для английского военного и торгового флота, а также уступить Франции часть Гвианы.

4 декабря 1804 года под нажимом Наполеона Испания объявила войну Великобритании и в результате в Трафальгарском сражении 20 октября 1805 года потеряла почти весь свой военно-морской флот, что, в свою очередь, незамедлительно привело к утрате силовых рычагов управления в южноамериканских колониях. Опасаясь за свою дальнейшую судьбу, Годой начал тайные, сепаратные переговоры с Англией и в октябре 1806 года призвал испанский народ уже к войне против Франции, на стороне которой в этот момент находилась и Россия.

Вскоре, после ряда побед Наполеона и полного разгрома Пруссии, Годой вновь переметнулся на сторону французов. 17октября 1807 года в Фонтенбло Испания заключила с Францией договор о разделе Португалии между двумя странами. По соглашению с Наполеоном в рамках этого договора Годою была обещана южная часть Португалии — для создания там личного княжества. Под предлогом войны с Португалией французы ввели войска в Испанию. Получив из Парижа деньги, Годой позволил французским вооружённым силам занять наиболее важные в стратегическом отношении военные крепости.