Бетанкур
Шрифт:
Смелый политический шаг Уркихо должен был привести к ослаблению инквизиции, по его мнению, противодействовавшей государственному благу и благополучию народа. Министр желал полностью упразднить инквизицию, а её имущество передать благотворительным и общественным учреждениям. Он подготовил декрет и представил его на подпись королю. Карл IV не подписал его, согласившись тем не менее ограничить власть Святого трибунала и привести её в соответствие с нормами римского права, то есть запретить трибуналу арестовывать кого бы то ни было без королевского соизволения и разрешить узникам после судебного допроса получать все документы их процесса и свидетельских показаний, как это делается в других судах.
11 октября 1799 года Уркихо издал указ (и
Также государственный секретарь Уркихо с помощью своего друга адмирала Масарредо реформировал испанский флот. Он первый в Европе на государственном уровне составил проект уничтожения рабства.
Естественно, такая политика ущемляла интересы многих богатых и влиятельных людей, и в первую очередь испанской инквизиции. Вскоре первый министр королевства был арестован и заключён в глубокий и сырой каземат знаменитой крепости в Памплоне, где, лишённый книг и света, провёл несколько лет. Бетанкур отлично понимал, что такая же судьба может ожидать и его — Святая инквизиция давно поглядывала в его сторону, посчитав оптический телеграф исчадьем ада.
Простые подозрения, то есть не доказанные ничем обвинения в ереси, основанные на косвенных уликах, догадках и предположениях, служили достаточным основанием для ареста. Против людей выдвигали пустячные подозрения, они задерживались и иногда по нескольку лет томились в тюремных камерах. По сути, любой донос служил для инквизиции доказательством виновности обвиняемого: церковь рассматривала каждого верующего как потенциального еретика, которого дьявол пытается совратить с пути истинного. Донос считался чуть ли не мистическим актом провидения, а сам доносчик выступал в роли оракула, глаголющего истину. Поэтому целью следствия была не проверка тайного навета, а добыча признания обвиняемого в «преступлении», чистосердечное раскаяние и, в конце концов, примирение с католической церковью, которая поможет ему изгнать дьявола.
У Бетанкура было много завистников, они с удовольствием отправили бы его в тюрьму. Положение спас Мануэль Годой: в начале 1801 года он вновь занял главенствующее положение в правительстве, получив «скромную» должность генералиссимуса испанских войск.
МАДРИДСКАЯ ШКОЛА ДОРОГ, КАНАЛОВ И ПОРТОВ
Гениальный Уркихо ещё в 1799 году успел подписать декрет о создании Испанского Корпуса инженеров дорог и каналов, проект которого ещё десять лет назад Бетанкур передал государственному секретарю и своему покровителю графу Флоридабланке через испанского посланника во Франции графа Аранда. Когда же Педро Пабло Абарка де Болео де Аранда стал премьер-министром, то вернулся к проекту, хотя осуществить его так и не смог.
Только при Мариано Луисе де Уркихо стало окончательно ясно, что дальнейшее развитие страны без современных путей сообщения и без грамотных отечественных инженеров невозможно. Дальновидному Уркихо в последний год уходящего века удалось убедить королевский двор в необходимости создания корпуса. В его штат вошли пятнадцать инженеров: три комиссара инспекции, восемь их заместителей в должности адъютантов и четыре архитектора. Первым комиссаром корпуса был назначен Бетанкур. В состав корпуса также вошли три инженера-космографа, одновременно являвшиеся профессорами астрономической обсерватории.
Важным обстоятельством стало и то, что в 1801 году Бетанкур был назначен генеральным инспектором дорог и каналов всей Испании. Это означало, что путейское ведомство полностью переходило под его контроль. Бетанкур занял при правительстве Испании, в то время возглавляемом
Таким образом, в 1799 году карьера Бетанкура пошла вверх. Сначала он получил чин интенданта провинции, в 1802 году — министерского советника, в 1803 — интенданта армии, что по табели о рангах соответствовало гражданскому чину губернатора провинции или военному — полевого маршала. К жалованью директора Королевского кабинета машин (44 тысячи реалов в год), в знак особой монаршей милости, был добавлен ещё пенсион в 12 тысяч реалов. И наконец, в 1801 году в семье Бетанкур появился ещё один ребенок — дочка Матильда.
Анна Джордейн, много лет страдавшая от неопределенности в браке, наконец-то почувствовала свою значимость. Она стала заказывать дорогим портным Мадрида шёлковые платья, не жалела денег на роскошный экипаж и выезжать из дома старалась почти каждый день. Это стало предметом зависти молодой жены Бартоломе Суреды — с ней Анна была близка на протяжении нескольких лет, однако новое положение мужа при королевском дворе отдалило женщин друг от друга.
Коньком в пристрастиях Анны стала обувь — всевозможные туфли из мягкой кожи, бархата или атласа, украшенные вышивкой, закрывающие ногу не выше щиколотки. Она покупала их каждую неделю, и не по одной паре.
Изменившийся социальный статус, высокое положение в обществе повлияли на характер Анны Джордейн — он резко испортился. Со многими, с кем она поддерживала многолетние дружеские отношения, связи были оборваны. Даже два веера, расписанные для неё Гойей, ей не понравились. Она решила купить себе другие.
Но Бетанкур ничего этого не замечал. Он полностью был поглощён работой. Через полтора года после назначения на пост генерального инспектора дорог и каналов он написал обширную записку под названием «Замечания относительно состояния дорог и каналов в Испании, причин отсталости и дефектов и способы преодоления их в будущем». 28 апреля 1803 года он вручил её в Аранхуэсе первому министру королевства дону Педро Севальосу Герра. Особое внимание в ней уделялось сухопутным путям, построенным в 1799—1802 годы, а также давались обстоятельные рекомендации по дорожному строительству. Запиской заинтересовался сам Мануэль Годой: некоторые страницы он перечитал по нескольку раз.
Выводы, сделанные Бетанкуром, оказались убийственными для правительства: сметы на строительство почти всех дорог были значительно завышены, большая часть денег расходовалась не по назначению, мосты строились не там, где было необходимо, а там, где подрядчик мог больше заработать. Все новые дороги признавались недолговечными.
КОНФЛИКТ МЕЖДУ БЕТАНКУРОМ И ЛАНЦЕМ
В 1801 году Бетанкур посетил Мурсию: там в городе Лорка авария на плотине привела к большим человеческим жертвам только потому, что своевременно не была произведена реконструкция плотины на реке Сангонера. Всё это Бетанкур отметил в докладе правительству и заключил, что подобного не случилось бы, если бы в стране были грамотные инженеры путей сообщения. Нужно было как можно скорее создать свою, испанскую школу дорожных и водных коммуникаций. И правительство пошло на это.
В начале существования школы Корпуса инженеров дорог и каналов (1802—1808) преподавание в ней вели Августин де Бетанкур, Хуан Лопес де Пеньяльвер, Хосе Чэ и Хосе-Мария де Ланц. Обучение длилось два года. Первый приём состоялся 26 октября 1802 года. Экзамен сдавали одиннадцать человек. Выдержали только семь. При этом лишь пять были зачислены. Занятия начались в ноябре и проходили в помещениях Королевского кабинета машин. Для учебного процесса катастрофически не хватало литературы. Бетанкур и Пеньяльвер срочно перевели с французского на испанский «Начертательную геометрию» Гаспара Монжа и «Трактат по элементарной механике» Луи-Бенжамена Франкёра.