Бэтман Аполло

Пелевин Виктор Олегович

Тайный Черный Путь

Поверхность воды во все стороны была тихой и ровной — и уже долгое время из тумана навстречу нам не выплывало ничего, если не считать разного мелкого мусора — исписанных листов бумаги, пустых бутылок и сигаретных пачек. Но даже их было совсем мало.

— Чисто, — сказал я. — Первый раз вижу

такую карму.

— Я всю свою жизнь три раза вспоминал и чистил, — ответил Озирис. — Целиком, прямо с детства. Скелетов в шкафу не будет.

— Слушайте, а откуда у вас это тату? Сердце и звезда?

— Сделал у друзей.

— А что за друзья?

— Американские вампиры. Близких взглядов.

— Я одну девушку знал с такой же татуировкой, — сказал я. — Которая все время Дракулой интересовалась.

— Софи? — спросил Озирис.

Я кивнул.

— Знаю-знаю, — сказал Озирис и ухмыльнулся. — Вы с ней что, в ссоре?

— Да нет…

— А чего ты с ней не здороваешься?

Я сначала не понял, что он имеет в виду. Потом понял, но не поверил. А затем оглянулся — и увидел сидящую на корме Софи.

Она выглядела точно так же, как во время нашего давнего ночного визита в спальню Дракулы. На ней было что-то вроде черного спортивного костюма. Рядом с ней лежал букет бело-желтых цветов. Щетинка волос на ее черепе была чуть длиннее, чем в прошлый раз. И еще куда-то делся загар — она была совсем бледной. Но это ей тоже шло.

— Здравствуй, дружок, — сказала она и улыбнулась.

Я был ошеломлен.

— Здравствуй… Ты тут давно?

— С самого начала, — ответила она. — Озирис — друг семьи.

— А почему я тебя не видел?

— Потому что не ждал. Это же лимбо, Рама.

— Могла бы поздороваться.

— Не хотела тебя отвлекать. Ты здесь на работе. Так что занимайся, пожалуйста, делом. Охраняй клиента.

Я отвернулся. Она была права — отвлекаться не следовало. Но мысль о том, что она сидит совсем рядом, конечно, трудно было выдавить из головы… Впрочем, что значит «сидит совсем рядом»? Где это рядом? Я мог бы вообще ее не увидеть, думал я, поэтому не надо волноваться. Надо сосредоточиться на работе…

Работы у меня, однако, практически не было.

Память Озириса уже перемоталась. Сквозь туман стали заметны высокие скалистые берега. Мы вплывали в длинное ущелье — как бы гигантскую улицу, вырубленную в скале.

В ее отвесных каменных стенах были прямоугольные углубления, похожие на окна. Стоило остановить на таком окне взгляд, и оно делалось прозрачным. За одним была ночная улица, горящая разноцветным неоном. За другим — дом у реки, лес и вечернее небо. За третьим — разноцветные домики на сваях возле утреннего моря. Все выглядело совершенно настоящим. Вот только области пространства, которые я таким образом обнаруживал, никак не могли соседствовать друг с другом…

— Если ты будешь открывать все двери, — сказал Озирис, — мы застрянем здесь надолго.

Дверями

он назвал то, что показалось мне окнами.

— Что мне надо делать? — спросил я.

— Смотри вперед.

Как только я повернулся, стало видно место, к которому приближалась наша лодка. Это было такое же прямоугольное углубление в камне. Только перед ним была отмель и заросший кустами пригорок с песчаной тропинкой. На берегу была маленькая дощатая пристань — и лодка плыла к ней сама.

Я уставился в темный прямоугольник — и через несколько секунд увидел Москву.

— Там Москва, — сказал я. — Это хорошо?

— Мне никак, — ответил Озирис. — Я туда не собираюсь. Прыгай!

Лодка прошла мимо пристани, и мы перепрыгнули на серые доски. Лодка поплыла дальше в туман. Софи теперь нигде не было видно. Я старался не думать о ней, но был почему-то уверен, что она до сих пор рядом.

— А куда вы собираетесь? — спросил я. — Если не в Москву?

— Подожди, — сказал Озирис. — До двери еще дойти надо.

К этому, как мне казалось, не было никаких препятствий — аккуратная песчаная тропинка поднималась от пристани прямо к прямоугольнику входа.

Но случилась странная вещь.

Когда Озирис, шедший впереди меня, добрался до середины пригорка, раздался смачный щелчок, похожий на компьютерный спецзвук, сообщающий о чем-то неприятном.

Озириса отбросило назад — он потерял равновесие и скатился вниз, чуть не сбив меня с ног. В воздухе мелькнули разноцветные цифры, похожие на рой танцующих бабочек, промерцали загадочно — и растаяли без следа.

Озирис встал, знаком велел мне не вмешиваться и снова пошел вверх.

Когда он добрался до того же места, все повторилось. Теперь я на секунду увидел большой светящийся кулак, возникший в пустоте прямо перед ним — и сбивший его с ног. Опять замелькали веселые цифры, а потом раздался похожий на крик попугая голос:

— Кей-о!

— Так я и думал, — сказал Озирис, поднимаясь. — Так и знал.

Быстро обрастая бутафорским мультипликационным доспехом (рогатый шлем, квадратный щит и огромная палица с блестящей бриллиантовой звездой), он пошел вверх по тропинке. Удар повторился, но на этот раз пришелся в щит, а Озирис успел взмахнуть своей булавой и ответить. Кулак позеленел, и из него на землю посыпались разноцветные звездочки, пирамидки и кубики. Потом кулак исчез.

Озирис прошел еще несколько метров вверх, и вдруг его сбил с ног тот же самый кулак, возникший в этот раз сбоку. Опять замелькали цифры, и раздался заливистый электронный хохот.

Поднявшись на ноги, Озирис озадаченно посмотрел на меня.

— Что это? — спросил я.

— Консольную карму не почистил, — сказал он. — Как-то вылетело из головы. А играл я много. И часто под травой…

— Могу помочь?

Озирис покачал головой.

— Это только самому можно, — сказал он.

— Опасно? — спросил я.