Бэтмэн - по следу Спектра
Шрифт:
– Я не могу ответить на этот вопрос, - отрезал Гордон.
– Я не вовлечен непосредственно в расследование, впрочем, не собираюсь отставать от развития событий.
– Комиссар, из полученной информации об этих убийствах можно сделать вывод, что на лицо все признаки профессиональной работы. Не указывает ли это на серьезную возможность наличия связи между тремя трупами и делом Гарсиа?
– Ну, все возможно, - согласился Гордон, - но, как я уже говорил, я не собираюсь вдаваться в бессмысленные рассуждения. Я думаю, это приведет лишь к обратным результатам.
– Сэр, до нас дошли слухи, что мафия подписала контракт на убийство нашего свидетеля против генерала Гарсиа.
Гордон нахмурился.
– Боюсь, я не в состоянии ответить на этот вопрос. Я не осведомлен о деталях каких-либо мероприятий по обеспечению безопасности, которые ФБР рассматривало, а может быть, и не рассматривало в отношении не известного мне свидетеля по делу Гарсиа. Этот пункт касается ФБР, и я не могу говорить за них.
– Комиссар, есть ли у вас данные, что погибшая женщина - мисс Дэвенпорт - работала на ФБР или ЦРУ?
– Я не могу прокомментировать это.
– Но ведь вы не сказали, что она не работала.
– Все, что я сказал, - так это то что я не уполномочен отвечать на вопрос тем или иным образом.
– Комиссар, известно ли вам доподлинно, что государственный свидетель против генерала Гарсиа по-прежнему невредим и находится под опекой ФБР где-то в Готэм-Сити?
– Я уже много раз повторял, что не в праве отвечать за ФБР. Я не осведомлен о нюансах каких-либо мероприятий или расследования, которые оно ведет или не ведет по делу Гарсиа. Дело генерала Гарсиа входит в юрисдикцию федерального правительства, и все, что касается этого процесса, относится к федеральным инстанциям, а не к департаменту полиции Готэм-Сити.
– Комиссар, есть ли доля правды в слухах, что в связи с вероятностью утечки информации Департамент полиции Готэм-Сити, особенно ваш отдел и лично вас, просили взять на себя обеспечение безопасности свидетеля против генерала Гарсиа?
Камера показала Гордона крупным планом - недовольный, с плотно сжатыми губами.
– Повторяю, я не уполномочен ни подтверждать, ни отрицать слухи, имеющие отношение к Гарсиа, - ответил он.
– ФБР запретило нам раскрывать какую-либо информацию или любым образом комментировать все, что относится к делу Гарсиа. А вы знаете, что политикой департамента полиции всегда было сотрудничество с федеральными службами.
– Но это верно, комиссар?
– настаивал репортер.
– У вас по-прежнему хороший слух?
– с издевкой спросил Гордон.
– Значит, вы не отрицаете, что ФБР попросило вашей помощи в защите свидетеля?
– выкрикнул кто-то.
– Я вам советую обратиться к ФБР, - сказал Гордон, пытаясь пробиться сквозь толпу репортеров.
– А теперь, если вы меня извините...
– Минуту, комиссар! У меня есть нечто такое, что вам следует услышать.
Общим планом камера показала Энрике Васкеса, репортера конкурентной телесети, стоящего на пути Гордона у подножия лестницы.
– Да, мистер Васкес, - сказал Гордон явно недовольным тоном.
– Что это?
– Некоторое время назад, комиссар, мне позвонили в отдел новостей, и я считаю, вы должны знать, что я услышал в телефонную трубку. Звонивший сказал, я цитирую: "Говорит Спектр. Государственные органы смогут объяснить вам, кто я такой, и поручиться за мою профессиональную репутацию. Я уже убрал несколько ваших агентов, которые встали на моем пути. Я предупреждаю федеральные власти и жителей Готэм-Сити, что если генерал Дезидерио Гарсиа не будет освобожден в течение двадцати четырех часов и ему не будет предоставлен самолет, который отвезет его на Кубу, я приступлю к террористическим акциям против жителей Готэм-Сити. Одна жизнь против многих. Выбор за вами". Сказав это, звонивший повесил трубку. Не могли бы вы прокомментировать этот звонок, комиссар?
Хотя такое случается редко, все репортеры до единого замолчали в ожидании ответа Гордона. Уголок рта комиссара полиции задрожал. Он достал из кармана брюк забытую Чэмберсом пачку сигарет, взял из нее одну и сунул в рот.
Брюс Уэйн неожиданно выпрямился в кресле. Он сосредоточенно вглядывался в экран телевизора.
– Единственное, что я могу сказать, мистер Васкес, - процедил Гордон, закуривая сигарету, - так это то, что вы продемонстрировали сейчас всего лишь недостаток журналистской этики и безответственность, которые достигли нового уровня, даже для вас.
– Его рука слегка дрожала, когда он вынул изо рта сигарету и злым, резким движением выдохнул облако дыма, очевидно, даже не позаботившись прежде вдохнуть его в легкие.
– Какой-то маньяк звенит вам в отдел новостей, а вы, даже не потрудившись проинформировать полицию или подтвердить доказательствами ваш, в высшей степени сомнительный источник информации, выходите в прямой эфир с подобной безответственной чепухой, рискуя перепугать жителей всего города и создать панику. Откровенно говоря, я поражен вашей бессердечностью и наглостью.
– Но, что, если это не чепуха, комиссар?
– настаивал Васкес, по-видимому, немного успокоенный полученной головомойкой.
– А если этот звонок от человека, назвавшегося Спектром, обернется трагической реальностью. Что вы скажете жителям Готэм-Сити?
– Я не имею дела с недоказанной информацией, мистер Васкес, ответил Гордон.
– Я занимаюсь фактами.
– Факт в том, комиссар, - продолжал Васкес, стараясь загородить ему дорогу, - что сразу после этого звонка я связался со штаб-квартирой ФБР и спросил, кто такой "Спектр". Их ответ был таков: "никаких комментариев". Не тот, что они даже никогда не слышали о ком-либо по кличке "Спектр", а - "никаких комментариев". А что вы можете ответить?
– В последний раз повторяю, я не могу говорить за ФБР, мистер Васкес, - устало произнес Гордон.
– И мне нечего ответить на ваши драматические интерпретации того, что они вам сказали. А теперь, если вы меня извините, мне больше нечего сказать.
Он отшвырнул окурок в сторону и, расталкивая репортеров, пошел прочь.
Брюс Уэйн выключил телевизор и поднялся с кресла. Джим Гордон не курил сигарет. Он курил трубку.
Сигареты были сигналом, точнее одним из сигналов, которые они выработали между собой. Другим был полицейский радиовызов, гласивший "Машина 13". В полицейском департаменте Готэм-Сити не было ни одной патрульной машины под номером 13. По той же причине, почему во многих гостиницах не было тринадцатого этажа. Рядовому составу никогда не давалось никаких объяснений по поводу возникающего время от времени в эфире мифического "Машина 13". Многие считали, что это было нечто вроде личного сигнала для кого-то, но никто из них никогда даже не подозревал, кем был этот кто-то на самом деле.
Кроме того, что радио в Бэтмобиле было постоянно настроено на полицейскую волну, в Бэткейве стояло аналогичное устройство, которое перехватывало все радиопереговоры и передавало в компьютер, который в свою очередь моментально поднимал тревогу и записывал время и дату любого сообщения, содержащего "Машина 13".
Он вошел на кухню, где Альфред готовил ужин.
– Что-то случилось, Альфред, - сказал Брюс.
– Я должен спуститься вниз.
– Мне не торопиться с ужином, хозяин?
– спросил Альфред.