Бэтмен возвращается
Шрифт:
— Мистер Вейн, что же мог сделать этот маленький неприятный тип?
— Он просто взорвал бомбу и…
— Неужели он оказался террористом?
— Более того, еще он похитил…
— Боже мой, неужели мисс Кайл?
— Нет, мистера Макса Шрекка.
Альфред озадаченно смолк, но через мгновение продолжил:
— Может быть, вам, мистер Вейн, мой вопрос покажется наивным или неуместным, но я никак не могу понять, для чего мистеру Пингвину понадобился мистер Макс Шрекк?
— О! Все очень просто. Мистер Пингвин мучается комплексом неполноценности из-за
— Но, по-моему, у мистера Пингвина не такая уж плохая родословная. Она восходит… Это неважно, но это достоверно известно.
— Нет, ему не нравится то образование, которое он получил.
— Какая неблагодарность! Конечно было бы лучше, если бы он отправился учиться в Европу, но… Но ведь не каждый может похвастаться дипломом Оксфорда. Почему-то мне кажется, что таким дипломом в нашем городе не может похвастаться никто. Так что его переживания напрасны.
— И, тем не менее, Пингвин так разошелся, что собрался похитить всех сыновей-первенцев нашего города…
— Неужели он будет держать их заложниками и поменяет только на университетский диплом?
— Нет. По-моему, он собирался их убить.
— Но, мистер Вейн, тогда я не могу понять, как вы позволили ему заниматься этими отвратительными вещами и не прекратили это безобразие.
— Конечно, я его прекратил.
— Ну, слава Богу…
— Только вот о чем я все время думаю — может, зря я отрезал голову тому несчастному клоуну?
— Какому клоуну?
— Клоуну, одному из тех негодяев, которые похищали детей по приказу Пингвина. Может, не надо было… Все-таки… Мне почему-то кажется, что он не успел осознать всю мерзость своего поступка. И его голова… Ну да Бог с ним. Сейчас меня волнует совсем другое.
— Что же? Ведь порядок в городе вы, кажется, навели?
— Порядок? — задумчиво проговорил Брюс. — Да. Но вот в чем дело, старина. Забравшись на крышу мэрии, я задал себе вопрос…
— Но, мистер Вейн, что вы делали на крыше мэрии?
— Как что? Я висел вверх ногами под потолком чердака и думал. Вы же знаете, Альфред, что это меня успокаивает.
— Так какой же вопрос вы себе задали?
— Я спросил: «Все ли теперь в порядке в нашем городе?» И тут я почувствовал, что гигантские полчища…
— Мистер Вейн, это я виноват. Простите.
— В чем ты виноват, Альфред?
— В полчищах, сэр. Когда в последний раз я выводил тараканов с помощью вашего нового средства, то оставил коробочку с препаратом в вашей лаборатории…
— Господи, старина, да какое это имеет значение…
— Но ведь вы сами говорили о полчищах. Так вот эти отвратительные твари съели все, что я для них насыпал, и потом по вентиляционным ходам проникли в вашу лабораторию. Они ищут коробочку со средством, их там целые полчища. Так что извините.
— Да нет, Альфред, вы меня не так поняли. Я почувствовал, что целая армия надвигается на Готэм. И вот теперь я должен пойти и разобраться во всем этом.
Брюс открыл люк и исчез в кабине бэткатера.
— Мистер Вейн, вам понадобится моя помощь?
— Конечно, милый Альфред.
— Тогда что же мне делать, сэр?
— Слушайте эфир, вы можете понадобиться в любую секунду.
Металлический пол пещеры стал медленно опускаться, покрываясь водой, и через минуту сигара лодки нырнула под воду. Вспенивая огромные буруны водометными двигателями, она понеслась по темным тоннелям подземной реки по направлению к городу.
Брюс включил прибор ночного видения и, пристально вглядываясь в причудливые силуэты подземного русла, повел машину в сторону старой, заброшенной части системы городской канализации.
На экране мелькали грязные галереи, своды, тоннели.
На мониторе возникло лицо Альфреда. Оно сияло.
— Мистер Вейн, я обнаружил пингвинов!
— Ну и что?
— Все именно так, как вы говорили. Их целая армия, они вооружены и очень опасны.
— Молодчина, старина! — Брюс кивнул. — Где они?
— Пингвины вышли на поверхность из-под земли и направляются на городскую площадь.
— Понял. Продолжайте следить за ними и переключите меня на волну Пингвина.
— Одну минуту, сэр.
Изображение исчезло.
Ночь. Готэм погружен в тяжелый нервный сон. Город спал в звенящей, готовой в любую минуту взорваться, тишине. Улицы были безлюдны и пусты.
И вдруг, как по мановению чьей-то волшебной палочки, они стали наполняться неуместным, странным, доселе неведомым звуком птичьих голосов. На мостовых и тротуарах с лязгом и грохотом откинулись сотни канализационных люков и сливных водосточных решеток. Из мрачных провалов наружу хлынул нескончаемый поток бело-черных, громко галдящих, цокающих, свистящих и пищащих птиц.
Из подворотен и переулков тонкими ручейками потекли ровные колонны косолапых созданий, несущих на своих покатых плечах большие и маленькие ракеты и бомбы, раскрашенные, как пестрые фантики карнавальных хлопушек.
Покачиваясь из стороны в сторону, фигуры быстро приближались к широким, залитым светом фонарей и рекламы, авеню. Они сливались в бурные многоголосые потоки, и, распределившись на всю ширину улиц и построившись в колонны, двигались в сторону городской площади.
«Пингвины вышли на Готэм-Плэйс», — металлический голос машины наполнил пространство под сводами.
«До запуска осталось тридцать секунд».
С последними сказанными машиной словами, Макс почувствовал, что теряет самообладание. Мохнатые лапы страха сжали его сердце, судорогой перехватив дыхание. Холодный липкий пот окатил все тело, мгновенно насквозь промочив накрахмаленную сорочку под фраком. Сложив руки перед грудью он поднял глаза в потолок и стал молиться, шевеля пересохшими от страха губами.
Перед его глазами отчетливо рисовалась картина грядущего кошмара, который должен был произойти через несколько мгновений в гигантском городе. Он увидел лицо своего сына, искаженное гримасой ужаса и медленно растворяющееся в оранжевом потоке гудящего пламени. Обняв голову руками и закрыв глаза, Макс жаждал только одного: сойти с ума еще до того, как грянут первые разрывы.