Без царя в голове
Шрифт:
Только Иван не простак, чтобы в драку вязаться. Там, где он только что был, лишь пыль взвихрилась. Отпрыгнул за угол, увидел знакомый выступ на стеночке гладкой, шлепнул его, не раздумывая, и кубарем в темную комнатку влетел. С легким шуршанием стеночка замкнулась, спрятав его от противника. Иван облегченно выдохнул — минула беда — а вдохнуть не получилось, потому как из темноты, словно подсвеченный изнутри, хмуро и требовательно смотрел на него сам граф Меньшиков. И молчал…
Стало плохо — улыбнись, совсем скоро
Иван облизнул пересохшие губы.
— В-в-ваша с-с-светлость, а вы-то тут как оказались? — не нашел ничего умнее спросить Иван.
Граф промолчал, продолжая сверлить Ивана строгим немигающим взглядом. Лицо его выглядело напряженным, практически неживым, словно не сам граф, а чучело его, прости господи, из темноты на Ивана пялилось.
— Тьфу на тебя, изыди сатана, с нами Бог! — Иван перекрестился трясущейся рукой, не замечая, что пальцы сжаты не в щепоть, а в кулак.
Граф молчал. Иван нащупал фляжку во внутреннем кармане, трясущимися руками свернул пробку набок и сделал добрый глоток для храбрости. В голове слегка прояснилось, чего не скажешь о глазах — темнота, хоть глаз выколи и голова графская тупо пялится.
Иван щелкнул зажигалкой, поднес ее поближе, словно собирался дать графу прикурить.
— Уф-ф-ф, а нельзя по-человечески все делать, Ваша светлость? — выдохнул он облегченно. — Все-то у вас не по-людски, все-то с вывертом.
В воздухе висела светящаяся объемная копия головы графа, под ней кресло и табличка с надписью: «Пункт связи. Сядьте в кресло, поместите голову в центре модели. Ждите ответа оператора!»
Коротко, по-военному, без лишних слов. С кем связь? Дураку понятно — кто изображен на макете, с тем и говорить будешь. Хитро придумано — в любой момент знающий человек самому графу важную информацию донести может. Понятно теперь, как это граф умудряется все обо всех знать моментально, а никакое прослушивание обычной связи ничего никому не скажет. Потому как вещь необычная, раритетная и знакомая очень немногим.
К чему эти фокусы, спросят некоторые неосведомленные, когда сплошь и рядом переговорники субволновые, гиперфоны и гравипередатчики? Устройство дальностью связи не потрясает, настройка лишь на одного абонента, зато есть неоспоримое преимущество перед всеми прочими. Связь та вечная и практически неуничтожимая. Принципа ее никто не знает, потому как использовали случайно добытый в дальних пределах космоса артефакт.
В самом артефакте толком никто не разобрался, но смогли использовать небольшую частичку полученных знаний для создания подобных систем связи. Планировалось их в боевых системах задействовать, чтобы каждый солдат в бою был непрерывно связан с командиром, но как-то не пошло в серию.
Злые языки говорят, что причиной послужила обычная коммерция. Прими армия на вооружение диковинную систему и накрылся бы медным тазом выгодный контракт на поставку субволновых переговорников. А кто те субволновые переговорники армии поставляет? Вот то-то и оно.
В учебниках описание осталось, пару макетов в училище штурманском Иван видал, на том его знакомство с космической загадкой и закончилось. Поди ж ты куда ее после того вынесло, кто бы знал, что Меньшиков
В условиях тотального подавления всех видов связи только гравитационный канал подавить невозможно. Но передатчик грависвязи штука массивная и энергии потребляет немерянно, такую штуковину на малый корабль не поставишь.
А эта игрушка никаких помех не боится, в пределах дворца работать будет без проблем и никаких батарей не требует. Отчего армия решила ее не применять, никому не ведомо. Хотя коммерция…
Или чего еще хуже. Решил кто-то утаить новинку, скрыть всякую информацию о ней, превратить достоинства в недостатки и тишком-мирком использовать к своей пользе. Давненько это было, да и граф на макете выглядит юнцом. Вот ведь прохиндей, с молодых лет хитрит, все под себя гребет, ничего Отчизне. Гад ползучий.
Ладно, разговоры разговорами, пора и делом заняться. Перво-наперво подзарядка, потом проверим состояние друзей, наведаемся к Люське, а там, и в змеиное гнездо сунемся. Ежели, как уверяет Меньшиков, я единственный такой продвинутый, стало быть, мне и с ворогом биться, решил Иван.
Раз уж подфартило и в комнате есть мебель, грех сидеть на полу. Иван качнул фляжкой, проверяя остатки, вытащил сигару и уселся поудобнее в кожаное кресло. Голову откинул назад, чтобы ненароком в макет не влезть. Не хватало еще себя обнаружить раньше времени.
Итак. Иван разжег сигару, глубоко затянулся и махом отпил половину фляжки, пока травяная дурь по мозгам не ударила.
— Крепка зараза, — выдохнул он, с удивлением отметив чистоту сознания и неимоверную бодрость.
То ли не подействовало зелье, то ли одно из двух — в мозгах стояла морозная свежесть и падать в бессознательное состояние Иван не собирался категорически.
— Вот так незадача, — он хотел было по привычке почесать в затылке, да руки оказались заняты фляжкой и сигарой. — Пора дозу увеличивать, — решил он.
Глубокие затяжки Иван чередовал с не менее глубокими прикладываниями к фляжке с водкой. В конце концов что-то из них подействовало и голова экспериментатора склонилась на грудь. Иван сладко почмокал губами и уснул.
И снилось ему нечто странное и непонятное. Вместо нормального сна с путешествием в нужные, заранее намеченные точки, замелькали перед его взором миллионы картинок, зарябили пестротой, в ушах разноголосый шум слился в какофонию, а тело ощутило воздействие на все органы, даже на те, которых природой у мужчины не предусмотрено.
Был Иван и мужчиной и женщиной, малым ребенком и стариком, грузчиком в доке и рожающей матерью, профессором в академии и последней шлюхой, судьей и преступником. Влился Иван в мириады сознаний, ощущая себя бесплотной тенью, песчинками в прибое, дымом на ветру.
Все шире и шире с огромной скоростью разлеталось сознание Ивана, все меньше и меньше он ощущал самого себя в этом безбрежном океане. Неожиданно мир, переливающийся всеми цветами радуги угас, словно окунулся в чернила. В сознание Ивана вползло нечто темное, липкое, страшное, вцепилось в него, попыталось высосать весь разум, убить. И куда Иван не кидался, повсюду его встречала липкая черная злоба.