Без чувств, без эмоций, выжить

«Без чувств»

Мои ноги утопают по щиколотку в воде с примесью шампуней, геля для душа и чьих-то волос. Не самые приятные ощущения. Подобное утро у меня было не раз, но в том самый день, я помню отчётливей всего, в тот день мне впервые предстоял секс по халтурному сценарию спаянного сплошь из клише, да ещё и под прицелом нескольких пар глаз, а их было точно более десяти.

Отлично помню, как поток воды ослаб, теряя напор тепла, кожа сжалась от холода, а я подумал «как же мне не везёт». Мне не везёт? Знать бы тогда, что будет впереди, и отсутствие горячей воды, это лишь неприятный момент, в который по мне струится

вода едва ли теплее десяти градусов. Кожа сжимается в упругие точки-комочки, русские называют это — мурашки.

С того момента начинается череда событий, которые продлятся в моей жизни последующие несколько месяцев. Не самое лучшее время, но настолько насыщенное колоритными и разными моментами, что затмило собой всё, что было «до». Я же не вспомнил свой выпускной или то, как получил первое сотрясение в драке, или как ощутил привкус любви внутри себя. А вспоминаю тот день, он словно провело черту в те дни, подписав, «всё, что было «до», так прозаично, что стало неважно». С того дня и на последующие несколько месяцев мы все заперты в этот бетонный куб, словно подопытные крысы, только вместо тестирования препаратов, у нас ежедневные сексуальные совокупления.

Как никогда кстати воскресает фраза, которую мы часто повторяли: «всё будет отлично, хоть и неприлично», на авторство не претендую, но часто использовал в эти месяцы, впрочем, как и многие из нас.

Всё начиналось не столь уж жутко, местами было даже забавно. Вспомнить про наши первые съёмки, наши первые недели. Мы же прямо как студенты-первокурсники, поселившиеся в общежитии. Оптимистичны, веселы, сильны, но перепуганные до смерти. Пытались прятать свои страхи и волнение, под маски равнодушия и саркастичные фразы, но каждый из нас понимал, что всё не так легко, и даже те, кто делал всё на отлично, думаю, был не меньше меня взволнованы всем этим. Спустя эти несколько месяцев, всего каких-то несколько месяцев, пройдя через конфликты, стычки, любовь и ненависть, фатальные события и случайные неурядицы, мы изменились необратимо. Было тяжело, порой до предела, но безысходность и отсутствие веры в самого себя и свои силы запирало продолжать жить по инерции.

С самого первого дня я оказался белой вороной, красным пятном, именно тем, с кем происходят самые странные и несуразные события. Вот, сейчас сидя в подвале и привязанный прочным жгутом к стулу, настолько прочно, что он почти передавил мне запястья и лодыжки, впился под лопатками и врезался подмышками, я снов влип в ту ситуацию, которая миновала всех моих коллег.

Меня стянули жгутами, да ещё и с такой звериной силой, что я едва могу дышать, а от точного удара в висок голова пульсирует болью. В таком состоянии я нахожусь так долго, что кровь, бежавшая из носа, засохла в бурый порошок, осевший жёсткими чешуйками на губах.

Время прошло столько, что я уже несколько раз прокрутил в голове все самые яркие события из своей жизни. Одно за другим, хаотично, бегло, подробно, перескакивая с одного воспоминания на другое. Ежесекундно думая о том, что всё могло быть по-другому. Мы часто недооцениваем каждый миг, минуту, час день. Разбрасываемся силы на ненужные события, ведь мы думаем, что у нас в запасе есть ещё множество мгновений, мириады минут, неисчислимые часы и множество дней, но вот раз и всё может потерять эти неисчислимые эквиваленты.

Пока события переключают тебя на паузу, можно несколько переосмыслить о прошедшем, произошедшем, особенно о той стрелке, что перевела пути и твой локомотив «жизнь» помчал всё на той же бешеной скорости именно по этому пути, именно в эту сторону, вот к этим событиям. И вот припомнив собственные мечты, что были «до», а потом последствия и понимаешь, как же всё сильно не совпало.

Ещё придя после кастинга, когда прошёл все испытания, давшиеся совсем непросто, преодолев эту черту и обстоятельства, войдя в эту историю

почти победителем, ну как минимум финалистом. Всё, тебя взяли, тебя отобрали среди прочих других, возможно, очень большого количества. Всё получится! Ты покажешь. Ты можешь! Ведь взяли же тебя.

Вот в такой момент, ты уже прорисовываешь себе, какими будут твои достижения, сумбурно, а местами очень детально прорисовываешь, даже выстраиваешь диалоги и смакуешь теми мнимыми достижениями. И опа… Не совпало.

Даже начало у меня было неудачное. Можно оправдаться, что это был первый день после того, как мы заселились. Никто, собственно, никого не знает, угрюмое здание, нескольких неудачных диалогов и пачка выкуренных сигарет. К вечеру уже очень хотелось спать, а лёг и уснуть не смог. Всё думал и думал, мечтал и представлял. Кажется, я так и встретил рассвет, не сомкнув глаз. Почему, кажется? Потому что в нашей комнате, именуемой не иначе как «мужская спальная», это помещение, где четыре двухъярусные кровати несколько узких шкафов из IKEA и выстроившиеся в ряд пошарпанные старые тумбы, которые скрипели каждый раз, когда к ним прикасались. Всё это на фоне бледно-зелёных стен, а прямо напротив входной двери бледно-серая занавеска, скрывающая наглухо закрашенное окно. Его можно было лишь приоткрыть, даже не открыть настежь, а слегка приоткрыть, впуская свежий воздух в обмен на устоявшийся мужской.

Всю ночь я пролежал, вглядываясь в кромешную тьму. Пойти некуда, заняться нечем, в комнате помимо тебя ещё несколько человек, кто-то посапывает, кто-то похрапывает, кто-то всхрюкивает, как, например, на верхней кровати сбоку в углу. Это сейчас я знаю, что его зовут Валентин, а тогда просто парень с большими глазами. Он всегда по ночам всхрюкивал. Очень смешно. А сверху какие-то шаги по скрипучему полу и судя посему кому-то тоже, не спалось. Пару раз лязгнуло окно, где-то пролаяла собака, раза три была сирена, а парень на нижней полке возле двери всхлипнул, словно проскуливший щенок. Лишь под утро стало как-то совсем зябко и удалось уснуть. Проснулся, когда кто-то барабанил кулаком по деревяшке.

— Вставай! Николай, просыпайся! Съёмка через час, ты в первом «прогоне». — Кстати «Прогон» в этом месте, имеет свой смысл — это не более, чем съёмка. Сначала их было по две, изредка три в день, потом шёл просто поток. Но, пока о первом дне.

Не помню, кому принадлежит тот голос, но барабанная дробь по двери не стихала до тех пор, пока я не сел, не открывая глаз, свесил ноги с кровати и кивнул. Дверь звонко хлопнула и мне так захотелось обратно лечь, но пришлось идти в душ.

Вот тут-то, я и стою по щиколотку в луже тёплой вспененной воды с остатками шампуней, геля для душа и чьих-то волос. То есть всех, кто спал в этой комнате и уже принял свой моцион с утра, израсходовав горячую воду. Которую заботливо создал наш собственный бойлер.

Не успеваю завершить сетования на судьбу под стекающие капли с волос и хмурое отражение в зеркале, поскрипывая, дверь отворяется, выпуская остатки пара и тепла из душевой.

— Проснулся? Через сорок минут будь, пожалуйста, в студии. И Николай… Пах, в порядок приведи. Подмышки тоже! — Указательный палец был направлен в сторону самого сокровенного, так сказать. А если говорить менее витиевато, в сторону моей половой принадлежности. — И голос, и палец принадлежат директору нашей порно-крысиной лаборатории. Субъект тот ещё, и со странным то ли прозвищем, то ли именем, Стен. Нет, он не отрицательный персонаж, наоборот, менее злобный, чем та роль, что отведена ему по факту, хотя симпатии он во мне не вызывает. Ощущения, балансируют между «уважаю» и «без него было бы лучше». Вот если придётся охарактеризовать его, например, на каком-нибудь допросе, скажу так: личность весьма неординарная. Как высказался один из моих коллег по данной студии: Стен, не преступен, как монашка и распутен как шлюшка.