Без чувств, без эмоций, выжить
Шрифт:
А о чём я сам мечтаю? Давно уже не мечтаю. Так, перелистываю день за днём. А может, вру. Ведь хотелось же с ней быть, даже если всё бросить и сбежать. Не хочет. Представляю её, и эрекция крепнет, так что спина выгибается со стоном.
— Стоп. Стоп, выдохни. Оксана, не усердствуй. Нам ещё минут на тридцать нужно наснимать, а он долгий на повторный заряд. — Говорит монотонно Стен, словно заводчик питбулей в момент случки! Прямо ненавижу его в такие моменты.
Блондинка утирает размазанные слюни по подбородку.
Всё спало. Я понял, что, уже ушёл в другую
Первые разы со мной здесь только и случались фиаско, чем и заслужил такую репутацию.
«Первая съёмка — первое фиаско»
Вечером первого дня, сразу после нашего знакомства с продюсерами, которые окинув нас взглядом и кивнув, скрылись за дверью, оставив нас наедине друг с другом, а ещё и с мыслями, догадками или, скорее с перспективами выжить. Стен продемонстрировал обычный листок с печатным текстом.
— Это план на неделю. — Листок выпал из его пальцев на стол, — ознакомьтесь.
Напротив каждого дня было указано время и несколько имён. Путём не хитрых и не сложных измышлений было понятно, день и время — это когда, а имена притягивали к этому, когда ещё и понимание, кто. Я числился в самой первой съёмке. Волновался достаточно для того, чтобы совершить ряд промахов. Что я помню про первую съёмку в этой студии? То, что я очень хотел спать, ещё я очень волновался и, конечно то, что я облажался.
Очень облажался.
Моей напарницей по злополучному процессу стала Василина. Сейчас смешно, а тогда я пытался вычислить кто же это. Имена путались, я всматривался в каждую. Смотрел на рыжую и думал: «она?», «нет, только не она; ну, пожалуйста, только не она!». Кто-то назвал её по имени, и я выдохнул: «это не она». Лишь уже на следующее утро я понял кто же эта дама с именем Василина.
А Василина, по итогу оказалась эдакая типичная русская деваха, эталон русских сказок. Коса пшеничного цвета, голубые глаза, розовые щёки с румянцем, склонная к припухлости. Типаж, именуемый «широкая кость». Округлые внушительные бёдра, хорошо подчёркнутая талия. На вид лет так около тридцати, чуть позже выяснилось, ей двадцать четыре.
Со сценариями запоздали. Вооружив нас листами А4 с заветной надписью «сценарий» лишь за двадцать минут до начала съёмок. Помню тот сценарий дословно, даже храню этот лист по сей день. Что-то типа реликвии. Кто-то хранит наградные грамоты, сочинения на пятёрку или что-то ещё, а я вот сценарий порнофильма. Итак, сам сценарий: «Дама провожает незадачливого мужа до выхода, поджидает любовника, они предаются греховному соитию».
— Чем? — Оксанка, для меня тогда она была без имени, с идентификатором, «блондинка с короткой стрижкой», так вот она смеялась в голос. — Греховное соитие. А можно соитие будет не греховное?
Все, кто только мог собрались смотреть на эту съёмку. Ну, старт всё-таки.
Съёмка будет происходить в зоне под балдахином. Справа от двери на самой широкой стене студии надстроена мансарда, этакий дощатый постамент с поскрипывающей лестницей, ведущей к платформе с кроватью. Всё пространство
Все оговорили заранее. Режиссёр, через женственного мальчика-переводчика объяснил: «Главная героиня, она же Василина, проводив мужа до края лестницы и чмокнув его в щеку, ожидает любовника, стоя в халате».
— Жутка пошлость. — Шепнул чей-то голосок в толпе актёров.
Занимаем исходные места.
Оператор садится на перила, режиссёр погружается в мягкое кресло возле ноутбука. Наверх взбирается актриса. Из-под халата почти в такт каждому движению пока она взбирается по лестнице, то и дело выпрыгивает грудь. Встала, замерла, ждёт. Крупный сосок, расплывшийся по округлости груди, короткая шея, пухлые пальцы, постоянно поправляющие разъезжающееся декольте несколько раз мелькнуло лохматые, рыжего, почти жёлтого оттенка волосы в самом интимном месте и с этим, со всем сегодня и придётся играться и возбуждённо наслаждаться, и радоваться.
Она провожает якобы мужа, и якобы любовник должен появиться через мгновение. Отсчитав до десяти мне полагается вылезти из-за импровизированного оконного проёма и имитируя безудержную радость и пылкую страсть, подхватить партнёршу, и снедаемый страстью, завалить её на кровать.
Первая попытка: влез на подиум, подхватил партнёршу, подтолкнул к кровати, приземляемся ровно её темечком о деревянный край этого импровизированного ложа. Звонкий стук, её круглые глаза, секунда и несколько весьма нецензурных фраз. Нет, не на меня, а так, в воздух. Приходила в себя минут пятнадцать, потирая затылок.
— Может заменить её? — Полушепотом спрашивает оператор.
Василина машет руками, отрицательно. Актриса готова на всё, лишь бы пришёл успех.
Вторая попытка:
Разбегаюсь уже не так резво, подхватываю, падаем на кровать. Боже, как больно! Она неудобно выставила колено и попала прямо в области паха. Пытаюсь глубоко дышать, не кричать, не материться, молчу, немного постанываю. Согнувшись в позу эмбриона, пытаюсь не скулить. Если к её голове хотя бы приложили лёд, то мне просто сказали, потерпи! Возможно, так она отомстила за свой затылок, но болевые ощущения, явно непропорциональны.
Третья попытка:
Аккуратно забрасываю её на кровать. Ложусь сверху. Целуемся. Отдаёт сигаретами и больным желудком.
— Стоп, — слышим голос оператора где-то над нами. — Ещё раз, только как-то подинамичней. Ну, типа страсть… — Оператор робко переводит слова режиссёра, который говорит только на французском, а может, на английском, для меня одинаково непонятно. Сам же кучерявый горлопанит, размахивая руками, по одним только жестам ясно, что он весьма, очень весьма недоволен.
— Он говорит, чтобы ты попробовала сопротивляться, вроде не хочешь или стесняешься. Василина кивнула.