Без чувств, без эмоций, выжить
Шрифт:
Четвёртая попытка:
Девушка сопротивляется, пытается увернуться от поцелуев, я даже действительно возбуждаюсь, всё больше пристаю, тянусь к груди, подхватываю её под эту самую «широкую кость». В этот самый момент она неудачно отталкивает меня всё в той же попытке сопротивляться и не рассчитав силы, увесистой пятернёй прилетает мне прямо в лоб. Аж в глазах потемнело. Приземляюсь на пол, она приземляется на меня, её халат задирается до подмышек, а мне кажется, я даже услышал хруст то ли деревянного пола, то ли своей тазовой кости.
— Прости, — смеётся заливисто, не может остановиться.
Смех не то, что оглушил всю студию,
— Простите, — и мы оба заливаемся от смеха. Сам не знаю почему. Просто так… истерика.
— Оливер? — Крик пресёк все звуки, тишина стала такой, что я слышал стук сердца сидящей на мне мадам. — Что здесь происходит?
Кучерявый что-то кричит, размахивая руками, демонстративно тычет в нас пальцем. Оператор сползает вниз, почти не касаясь ступеней. Режиссёр спускается следом продолжая что-то выкрикивать. Василина подняла меня, увесистыми хлопками отряхнула. Подбодрив:
— Моя ж ты радость, — и ещё разок хлопнула по плечу.
— Спускаемся. — Крик пулей пронзил сознание и настроение, убив веселье моментально.
Мы оба с раскрасневшиеся от перипетий, смеха и неудач, стоим перед всем этим консилиумом. Кучерявый, размахивая руками, показывает то на нас, то на мансарду, психует, чуть не швырнув ноутбук.
Стен, смерив его пронзающим взглядом, едва разжимая губы, что-то начал говорить, кучерявый поправил очки, оглянулся, затем присел, пытался что-то сказать, но быстро сдался, так как Стен продолжил говорить ещё громче. Режиссёр остолбенел, даже взгляд замер где-то под ногами.
— Приведи их в порядок, — Стен взглядом полосонул нас, повернувшись в сторону Сергея. — Завтра первая съёмка начинается с них. И объясни «другу», — ткнул пальцев в сторону режиссёра, — что это не они виноваты, а его хреновые идеи. И типажи подбирать лучше нужно, у него в арсенале дюжина, а он этих соединил.
— Он хотел типичных русских, — развёл руками Сергей, смотря куда-то в пол.
— Русских? Эти действительно русский. Даже слишком. Добавь кокошник, лапти и сновал, так просто ремейк на «Морозко», только для взрослых. — Он упорно не смотрел в нашу сторону. — Они вместе не просто русские, а стопроцентный сеновал style.
— В смысле? — Василина, буркнула во весь голос весьма обижено.
— Волосы в порядок приведи. — Стен полоснул её резким взглядом, она ухватилась за косу, словно за достояние. — Я не про голову! И почему пятки жёлтые? — Его взгляд просто испепелял девушку. — Никакой косы завтра, вернёшь волосы в прежнее состояние и не нужно никаких стрелок Клеопатры, ты ни фига, ни Элизабет Тейлор. И при чём тут весь этот арсенал нелепостей и русские? — Цедил слова сквозь сжатые зубы. — Шелковый халат, стрелки на глазах и синтетическая плетёнка на темечке? Мне кто-нибудь подскажет?
— Вот, всё здесь… — Лист плана заметно вибрировал в моих пальцах.
— Кто, это писал? — Фыркнул, искривив лицо. Перекинув взгляд на Сергея, тот передёрнул плечами, косясь на француза. — А как, он перевёл? — Визгливые ноты сменились на удивлённые.
— Этот его…
— Он, что так себе русских представляет? — Пылкость во фразах осела с бегающим взглядом по строкам. Француз скрестил руки на груди и, закинув ногу на ногу, сидел с отрешённым видом.
Я рассмеялся, своим самым глупым и наигранным способом.
— Ты то, что смеёшься? Ты головой не можешь подумать? Заходишь к любовнице, в белой рубашке, чёрных брюках и босиком. Ты в подъезде разулся? Или босиком пришёл? Купи ему носки! — Ткнул в Сергея листком. — Ты здесь вроде как администратор или что-то вроде этого. — Тот лишь развёл руками. — Сергей, ну а кто знает? Вот план, обсуди с каждым, что нужно, чего не хватает и купи. Не знаешь, где купить? Через интернет закажи. Не можешь сам, Никиту попроси.
Все молчали, потупив глаза.
— Снимайте следующих. — Он швырнул листок Оливеру на скрещённые руки, тот взметнул было глаза, в безмолвной борьбе взглядов победу одержал директор. Да, та ещё сволочь. Просто непобедимая сволочь.
Василина была из тех людей, что слывут нелепыми, но остаются душой компании. Ни одной сплетни, ни одного плохого слова. Уже две недели, как её нет с нами, хотелось бы сказать, что скучаю, но это не так… просто иногда вспоминаю.
Про что это я? Ах, да про бар и синее море.
Оксана вернулась с устойчивым ароматом выкуренных пары сигарет. Целоваться с курящей, это всегда терпеть странный и совсем неприятный привкус, особенно если ты сам не курил.
Мы продолжаем уже очень откровенные сцены в своём этюде «измена олигарху на барной стойке». Стойка трясётся, в какой-то момент я снова отключаюсь от реплик оператора, от планируемых действий на совершенно иные мысли. Без этого настроя мужская сила ослабевает. И весь процесс терпит фиаско. Как-то Мартин сказал: «В такие моменты ты просто чувствуй кайф, чувствуй именно сам процесс, думай о том, что ощущает сейчас твой половой орган. Это ведь физиология и всё создано природой именно так, чтобы из тебя брызгала скоплённая жидкость и не более того. Поэтому главное, чтобы было влажно», с трудом выговорив эту фразу, он звучно рассмеялся в пьяном угаре.
Про пьяный угар. Алкоголь здесь не редкое явление, но очень умеренно, за исключением субботы. В эти вечера нам позволено всё, словно солдатам в увольнительную.
Наш порно лагерь живёт по своим правилам, некоторые были навязаны продюсерами, некоторые сложились сами собой. Работаем почти как офисные сотрудники, с понедельника по пятницу. В субботу изредка съёмки только, если что-то не успели снять за пять дней, а в графике, что был прикреплён на стену возле телевизора, этот день значился как Cleaning day. Слева был ещё листок, где напечатано: «Cleaning day — соберите своё барахло в пакеты и выставите в коридор». Так, мы и делали, всё, что нужно сдать в прачечную, мы складывали в белые пакеты. То, что выбрасывали в чёрные. Всё, что для стирки просто в специальные сетчатые мешки и относили в корзину. Все вещи убирали вовнутрь шкафчиков, так чтобы все полки были пустыми, вплоть до зубных щёток и бритвенных принадлежностей. Потом выбирали активиста, чаще всего это был Пашка и Валентин. Им давали список того, что купить из алкоголя и сигарет. Девчонки организовывали заказ ужина, и к вечеру мы уже упиваемся свободой и отличным алкоголем, а в воскресенье после 11 уже никого не должно быть в студии и до 17–00.