Без чувств, без эмоций, выжить

SVO

Крепкий орешек, этот Родион.

— На втором этаже камер не будет. — Шепнул мне заговорщицки. Мне кажется, он сам выдохнул, когда этот Родион покинул студию. — Это тебе! — Олег вытащил объёмный конверт из внутреннего кармана. — Гонорар буду привозить каждую неделю, всем! Всем, кто работает здесь. От актёров до уборщиков. Помимо, этого у тебя будут разные расходы, на них ты будешь получать отдельно. Вот на эту карту.

— На расходы? — Сжимаю конверт и карту Райффайзен банка.

— Конверт тебе! Убери. — Нажимает на руку, так чтобы конверт

исчез с поля зрения. — Всё необходимое от ноутбука до носовых платков оплачивай картой. Если будешь тратить наличкой, сними с карты.

— А… — Я пытаюсь снова достать конверт, который царапает острым углом по голой груди.

— Это тебе! — Проговорил, он, настойчиво вдавливая конверт в меня. — Сделай из этого барахла, студию!

А на стройке прямо джунгли и естественный отбор. Шалтай гоняет Сергея неприличными фразами. Сергей, дублирует это на строителей — молдаван, их Биг-босс, прикрикивает отрывками фраз. И вся эта карусель мчится внутри бетонных стен, с гулким отзвуком.

— Пойдём выпьем кофе. — Олег успокоился, когда увидел этот аврал, бегающих, снующих, орущих, матерящихся людей, таскающих мешки из угла в угол, что-то ломающих.

— Стоп. — Кричу так чтобы привлечь внимание, и весь этот «птичий» двор застывает в мгновение. — Зачем вы опять тащите это вовнутрь студии. Первым делом ремонт здесь. — Указываю на будущие спальные для актёров.

— Он сказал, — выругался прораб. — Туда.

Указывает на Шалтая или Сергея, а затем на будущую студию, которую делать больше и дольше всего.

— Там ты завтра будешь пол заливать. — Громко выговариваю парню. Он нисколько не тушуется. — Сегодня делаем в этих двух комнатах душевые и туалеты. Выводы есть, сантехника есть, плитка есть. Где Василь?

— Нету, — смеётся парень.

— Василя, нету. Выходной.

— Тогда сейчас за него ты! К вечеру должны быть готовы душевые и туалеты на первом этаже. Понял?

И тут же слышу «но…» может Олег и прав, что нельзя просто взять и улыбнуться, сразу «но».

— Без «но», берёшь и делаешь.

— Он сказал.

— Он может говорить сколько угодно, а платить буду я. — И для убедительности достал пару купюр из конверта. Оказались зелёные тысячные купюры евро.

Олег ухмыльнулся. Я обмер. Там стопа в двести — триста, а то и пятьсот купюр. У меня на груди полмиллиона евро?

Благо строители не видели, насколько полон конверт у меня во внутреннем кармане, но даже этих купюр хватило для того, чтобы маршрут действий изменился в момент.

— Сергей? — Кричу громче. Появляется в проёме после третьего возгласа. — Зачем сейчас вы гоните делать их студию? Там завтра будут заливать стяжку, а уже после того, как мы сделаем пол, будем делать стены. Иначе послезавтра мы будем всё сидеть и ждать, когда застынет стяжка. И пусть всё, что необходимо для кухни и первого этажа вынесут на террасу под тент.

Мужик подёрнул плечами скосив взгляд словно всё это так неважно, просто играем и что-то не получилось. Конверт явно воодушевил меня на подвиги.

Не скажу, что деньги будут для меня побудителем прогнуться, я просто принимаю их не более чем с благодарностью, но без того, чтобы сейчас вылезти вон из кожи.

— Кофе пить пойдём? — Продюсер явно развеселился после этой выходки. — Великий мотиватор.

Проиграв роли друг перед другом, мы словно завершили этап договорённости, перейдя на новый виток наших взаимоотношений.

— Я душ приму. Вспотел. — Меня смущал конверт, прижатый рукой к груди под майкой.

Сидя на унитазе, я пересчитал, действительно полмиллиона евро. Хотя купюры не все были тысячные. Пятисоток было двести штук. Выдернул три, а потом ещё семь в кошелёк. Остальное заперев на дне чемодана.

Оператор оказался не такой уж стеснительный, пока я был в душе, он спокойно расположился на унитазе, зевая и оттирая краску с лодыжки.

— Никита, полотенце подай. — И он без малейшего румянца, который то и дело появлялся на его щеках, когда к нему обращались, подал полотенце, продолжая оттирать краску с ноги. Вот тебе и стеснительный парень!

Из чистых вещей и тех, которые не нужно гладить, практически ничего не осталось. Разве что джинсовый комбинезон, варёной расцветки. Срываю бирку, а ведь купил мимоходом и даже не думал, что одену. «Не люблю я тебя, но всё же надену». Хотя прям в тему стройки. Прораб позавидует.

Олег присвистнул, увидев меня в этом обличие. Белая очень широкая футболка скетчерсы и этот комбинезон.

Мы приехали в классическую кофейню. Нет, это не типаж Лондонской кофейни или московской, такое я видел разве что в Риме и то случайно. Внутри всё в лепнине и зеркалах, в меню только кофе и всё для кофе. Конфеты, марципан, тосты с икрой и сыр различных видов.

— Он спрашивает какой кофе ты любишь? — Олег перевёл слова официанта.

— Чёрный, крепкий, четыре ристретто на чашку кипятка, лимон, можно немного сахара. — Пожимаю плечами, — без сливок и молока.

— Ты будешь регулярно получать от меня конверты, об этом никто не должен знать! — Внезапно он сменил не только тему, но и интонацию. — Дальше, твоя оплата будет от прибыли. Еженедельный отчёт, доход минус расход. Остаток. И от этой суммы у тебя пять процентов. Когда студия окупится, от прибыли у тебя будет десять процентов. Все расходы по аренде, оплате счетов, трафика, рекламы, коммуникаций будет поступать тебе от меня. Заведи почту.

— Кто спонсирует проект? — Я выпалил прямо вот так, в лоб при первой же паузе.

Олег замер, округлив глаза, чуть откашлявшись наклонился, процедив, что это неважно.

— Я не спрашиваю имён. Просто любопытно, ведь наверняка русские. Только поэтому тут все русскоговорящие, явно не совпадение, а какая-то прихоть. — Промолчал о том, что подозреваю, что это тактика. Человек должен отлично понимать происходящее внутри этого порно лагеря.

— Русский. — А вот и оговорка. Русский. То есть один. После установки камер всё будет под колпаком.