Без чувств
Шрифт:
— И ты меня прости за то, что наговорила много ненужного. На самом деле, я не считаю, что ты законченный эгоист.
Мир усмехается и трётся лицом об мою кожу. Мне и холодно, и жарко, и каплю щекотно. Внизу живота прямо-таки дуреют бабочки, взмахивая тонкими крыльями и лаская.
— Считаешь, потому что так и есть.
Его твердые губы вдруг прижимаются к моему пупку. Я вздрагиваю. Руку не отрываю и продолжаю массировать кожу головы, впервые жалея, что не перенесла встречу с Яной на более удобный
— Периодами, — улыбчиво отвечаю.
Ратмир часто дышит и быстро обводит пупок кончиком языка, отчего по телу разбегаются сотни мелких мурашек.
Я двигаю бёдрами и поддаюсь вперёд. Кладу руки на мужские плечи. Отталкиваюсь и опускаюсь под воду.
Примирение начинается сладко. С долгожданного жадного поцелуя. С настойчивых поглаживаний. С гулко стучащих сердец.
Друг без друга невыносимо. Я не готова так легко расставаться. Если вместе — то можно всё преодолеть.
Мир обхватывает мою шею ладонью и порывисто целует, углубляя поцелуй.
Я встаю на носочки, чтобы было удобнее тянуться. Льну к крепкой груди. Ловлю знакомый вкус. Ласкаю язык своим и отвечаю с той же отзывчивостью, что и раньше.
— Янка скоро вернется… — растерянно проговариваю в губы.
Ратмир задевает кончиком носа мой нос. Впечатывается всем своим телом, вдавливая в плитку. Очерчивает свободной рукой мою талию и сжимает пальцами ягодицу.
— Я быстро…
Закатываю глаза от восторга и желанной близости, ощущая прикосновения губ на ключицах и шее.
— Пяти минут хватит?
Мир отодвигает треугольники купальника, оголяя грудь. Сглатывает. Наклонившись ниже, припадает ртом к твёрдым скукожившимся соскам.
— Достаточно. Я разве выдерживаю дольше?
Усмехаюсь, но позволяю и мысленно прикидываю, сколько понадобится времени Янке, чтобы дойти до кабинета отца, включить ноутбук, найти документы и отправить их по электронной почте…
Веду себя расслабленнее и более беспечно, когда понимаю, что много.
Тихо застонав, запрокидываю ногу на мужское бедро. Активно трусь промежностью об каменный пах, задевая чувствительные точки и мечтая о разрядке.
Дыхание рвётся. Обстановка доходит до грани. Я захлёбываюсь от ощущений и откидываю голову назад, но уже в следующую секунду зажимаюсь и резко дёргаюсь от режущего тишину звона стекла.
Боже.
Мир отрывается от моей груди и смотрит куда-то вперёд.
Замечаю, как дёргается его кадык. Как расширяются зрачки и темнеет радужка. Понимаю, что это плохо, потому что если нервничает Ратмир, то в три раза больше нервничаю и я.
Зажмуриваюсь в ожидании катастрофы, но пока не до конца осознаю ее масштаб, прежде чем услышать голос.
— Чёрт… Да что ж такое… Я хотела найти Яну…
Страх опоясывает тело, к лицу приливает краска, а внутренности стягивает в тугой узел, когда вместо подруги за моей спиной озадаченно разговаривает Ольга Игоревна.
Быстро поправив купальник, опускаю руки вдоль туловища. Пульс взрывает виски и взрезается в барабанные перепонки. Лучше бы я этого не услышала.
— Стой, мам. Ничего не трогай, — хрипло произносит Ратмир. — Я сам уберу.
Смотрит мне в лицо, подмигивает. Не настолько ободряюще, как того хотелось бы, но по-другому сейчас и не получится.
Я цокаю зубами от ужаса и холода… Наблюдаю, как Мир хватается за поручни и выбирается из бассейна, чтобы помочь собрать осколки стекла с пола... И наивно мечтаю провалиться сквозь землю.
Желательно, как можно скорее.
Глава 45
Ратмир
Выбираясь из бассейна, незаметно для всех поправляю стояк.
Пульс срывается, усиленно долбит в ушах. Ситуация крайне идиотская. Хуже не придумаешь.
Мать в курсе, что я давно не маленький и веду активную половую жизнь, но чтобы открыто увидеть, как именно — пожалуй, это слишком.
Вытираю тело полотенцем, подхожу к двери и осматриваю будущий фронт работы.
На полу валяются металлический поднос, битая бутылка шампанского, бокалы, виноград и сырная нарезка. Намечался весёлый такой девичник, который я своим неожиданным присутствием взял и испортил.
— Не трогай, — еще раз пресекаю любые попытки двинуться с места.
Мать стоит неподвижно. Неловко отодвинув от себя стекло ногой, переводит дыхание.
Глаза бегают, лицо бледное. Мое, наоборот, горит.
Я присаживаюсь на корточки и с трудом концентрируюсь на новой задаче. Это сложно, потому что возбуждение катастрофически сильное, и в паху болезненно тянет.
— Не думала, что ты дома, — произносит, запинаясь, мама. — Мир, все в порядке…
Это вопрос или констатация факта — не пойму, но на всякий случай киваю.
— Да, безусловно.
Переворачиваю поднос и бросаю на него особо крупные осколки и грозди помятого красного винограда.
Сзади слышится шум воды. Дашка выходит из бассейна, находясь в еще большем оцепенении, чем кто-либо из нас троих.
Взглядом транслирую, что все окей. Ситуация под контролем. Даже переживать не стоит. Хотя сам не уверен.
— Я пока принесу пылесос, — тихо шелестит мама и осторожно ступает босыми ступнями по полу, чтобы не пораниться.
Работаем слажено, справляемся быстро.
Я убираю то, что не засосет пылесос, после чего встаю на ноги и направляюсь на кухню.
Неловкое молчание бьет резко по нервам. Мысли хаотично разлетаются в разные стороны. Я думал, что легче разрулю ситуацию, но на пике — кроет.