Без души
Шрифт:
— Нельзя уничтожить то, что не существует. Сергей, ты не умрешь — тебя уже нет. Неужели ты так и не понял, что это не просто красивое выражение? Это действительность. Там, где ты стоишь — пустота. Нельзя стать Бездной, можно только отдать себя ей, слиться с ней… Некогда подобное уже произошло: нам удалось одержать победу. Нужно всего лишь немного времени.
— Тогда, что дальше?
— Небольшая подлость, — просто призналась Алевтина так, будто сообщила погоду на завтра: — Я решила подстраховаться и перетянула себе козырь. Твой мастер изменил последний знак. Секундное воздействие. Да.
Безумная женщина отступила на шаг, позволяя Алив приблизиться ко мне.
— Сладких снов, мой мальчик… и до скорой встречи на твоей казни.
Её глаза снова полыхнули расплавленным
— Бессмысленно… — Ирэн подняла голову и попыталась улыбнуться. Мертвая улыбка на восковом лице — маске. — Все-таки время сказало правильно — мне не стоило просить об этом, о новой жизни. Зачем? Скажи, Девеан, что я пыталась изменить? Что? Думала, что знаю ответ, но я ошиблась
Надзиратель осторожно коснулся плеча Ирэн, не в силах придумать, что можно сказать, как успокоить.
— Я не надеялась, что можно будет хоть что-нибудь исправить. Просто быть рядом с ним: видеть его, прикасаться, отдать часть своей души — нам бы вполне хватило её. Одной на двоих. Но ему это было не нужно… не нужна душа. Теперь мне кажется, что он именно к этому и шел всю жизнь — все свои жизни. Этого и добивался; просто не мог признаться даже себе. Я ведь это понимала, чувствовала, только верить не хотела. Всё надеялась, что может быть каким-то чудом смогу его удержать. Но мне не дали даже попробовать. Крошечный клочок времени… смешно, он не позволил приблизиться к себе. Я ошиблась, не стоило возвращаться в жизнь. Там, в безвременье, мне не было бы так больно.
— Я уже говорил, что не могу судить тебя и объяснять, что правильно, а что нет. Ты сделала свой выбор, потому что любишь… — заметил Девеан, — и он любил, просто забыл об этом.
— Нет, Девеан! — Ирэн неожиданно рассмеялась: отчаянно и страшно. — Он не любил. Никогда не любил. Может быть, чувствовал привязанность или симпатию, или же Серег по — настоящему верил, что любит меня. Заставил себя поверить в это, забыв, что ему просто некуда было пойти, некому рассказать о своей боли, а рядом оказалась я — до беспамятства влюблённая в спасителя девочка. Наверное, он смог внушить себе, что это лучший выход: дом, семья, та, которая пожалеет и поймет, а любовь — это не обязательное условие. А потом его стало все тяготить. Так, что он решил за двоих, даже не спросив меня. Подумал, что я тоже больше ничего не чувствую. Ещё в том мире… Бездна, Девеан, он уже тогда стремился избавиться от чувств — вырвать их с корнем. Я помню… помню… все помню.
Она обхватила свои колени худыми руками, повторяя и повторяя это слово: "помню". Девеан сидел рядом, рассматривая свои ладони. Он умел убивать, сражаться, делать это красиво, чтобы угодить публике и своей госпоже. Он даже научился подчиняться. Но сидеть и слушать тихие слова о прошлом — было выше его сил.
— И я не люблю, — Ирэн снова улыбнулась, теперь уже искренне. — Я поняла это Девеан, когда посмотрела в глаза Ничто. Осознала, что не смогу последовать за ним в Бездну. Я шла к ней все это время, уговаривая себя, что вдвоем падать на дно будет проще — не так больно; что должна это сделать — мой путь и судьба — быть с Серегом всегда. Я поклялась… в болезни, в безумии. Но сейчас, когда остался последний шаг, поняла, что не сделаю этого. Нет, я не боюсь, просто не хочу. Хватит. Он ведь собирался убить меня. И неважно, что в тот момент Серег даже не думал о маленькой глупой девочке Ирэн, сосредоточившись на уничтожении целого мира. Можно понять, но принять — нет. В прошлом я держалась за привычную жизнь, Девеан. Думала, если всё время повторять себе, что это сложный период, проблемы, давящее небо: я поверю и снова смогу полюбить. Так же, как и Серег, пыталась себя убедить, что ещё могу чувствовать. Повторяла и повторяла, что дочь поможет нам снова сблизиться. Но нельзя вернуть то, чего не было. А Серег… он понял это намного быстрее. Он видел то, что не замечала я. Теперь он разучился видеть и понимать. Зачем ты спас меня?
Мужчина промолчал, продолжая
…Тогда он уже вырвался из умирающего мира — творец не забыла про своего слугу, переместив его в междумирье в защитный кокон. Она даже спасла тёмного мастера. А Ирэн осталась внизу. И спокойно смотрела на пустоту, которая растворяла окружающую действительность. Никто не скажет, каких усилий стоило Девеану вытянуть Ирэн. Может, это неистовая молитва Единому творцу, а не его жалким подобиям? Мужчина плохо запомнил тот миг, разве что раздирающая тело боль отрезвила его, оставив уверенность, что сейчас сам Девеан провалится в умирающий мир. Но потом пришла странная лёгкость, а Ирэн тихо всхлипывала в его объятиях.
Печать, сковывающая его силы и заставляющая подчиняться Алевтине, исчезла. Но вот об этом Девеан решил молчать.
Пока…
— Скажи, он ведь умер, да? Она убила Серега? Теперь я могу просто жить: без страха и боли. Я отдала все долги? Как же боюсь, что он вернётся…
Девеан, наконец, смог пересилить себя и взглянуть в глаза девушке. Надежда, недоверие, тоска, страх. Возраст. Теперь Ирэн не пряталась, не пыталась играть. Из юной девочки на надзирателя смотрела взрослая женщина, пережившая слишком много и поседевшая до срока. И это было страшно.
— Ты никому ничего не должна, и никогда не была.
Тонкие пальчики дотронулись до щеки Девеана, прочертили линию до шеи, вернулись к губам.
— Я уже говорил, что не стоит этого делать. Мне неприятно…
— Что я представляю на твоём месте другого мужчину? — подсказала Ирэн, — Забудь, Девеан… прошу, забудь. И я забуду.
И почему-то он так и не смог найти причину, чтобы и в этот раз прервать поцелуй. Может быть, надзиратель совершал ошибку, но Бездна! — как он устал бежать от нормальной жизни, прошлого… пришла пора остановиться, чтобы не упустить хоть кусочек любви.
И отказываться от рыжего счастья он не собирался.
Сверху клубилась нечто, похожее на тьму, но другое. Не та густота, не тот благородный оттенок, словно подкрашенный туман. Он начинался высоко — высоко надо моей головой, полностью скрывая потолок зала, если тот, конечно, был. Под спиной чувствовались холодные жесткие камни, пахло снегом — как зимой, когда выходишь в метель и ощущаешь странную ледяную свежесть.
Я очнулся, осознав, что они ничего не могут со мной сделать. Одно дело заточить в междумирье невоплощенную пустоту. Теоретически это было возможно. Творцы уже сталкивались с Бездной. Но совсем другое дело пересечься с её воплощением. Пока Ничто сковано внутри сердца своего носителя, слуга представляет собой обычное смертное тело: порежешь палец — закапает кровь, от удара появится синяк. Ему необходима пища, вода, воздух… Но если упустить мгновение: позволить разорвать цепи, может случиться непоправимое. Да. Кажется, я говорил — один шанс из тысячи, даже из миллиона: вместо того, чтобы уничтожить своего носителя, Бездна отразит его и примет. Но Алевтина сама уничтожила последний барьер, который сковывал пустоту у моего сердца. Вы ведь слышали фразу: когда ты смотришь в Бездну, она смотри в тебя? Все просто. От человека останется оболочка — внутри больше не бьётся сердце, не работают другие органы. Их больше нет, только пустота: миниатюрная Бездна — канал, который связывает её с межреальностью, где и обитает Ничто.
Совсем недавно меня ещё можно было просто убить, как любого другого человека. Я ощущал физический дискомфорт, температуру, мог пораниться. Но Великая мать допустила ошибку.
Кто я теперь?
Ни мальчик Серёжа из мира Земли, ни лорд — спаситель Серег. Никто.
Пустое место. Пятно на полу можно вымыть, сор смести, жвачку отскоблить, можно даже заменить паркет, перестелить ковер, поставить на это место стул. Но стул останется стулом, и когда вы его уберете, там по — прежнему будет пустое место.