Без Границ
Шрифт:
– Не переживай. – Харон убрал руки от ее головы. – Силы восстановятся. Скоро. Честно, я не знаю, как скоро, но восстановятся. Потом я их снова заберу, да, детка?
Демон дотронулся до ее руки, улыбнулся и нежно поцеловал щеку, уже крепко обнимая талию.
– Интересная практика, Виктория. Не было еще такого, чтобы женщины меня не обнимали… Твоя физическая беспомощность и потрясающе красивая нагота провоцируют во мне всплеск новых, только что рожденных чувств, эмоций. Я даже не буду считывать с тебя, против ты или нет…тысяча раз да – твои слова…
Харон
Внезапно Харон замер и с расстроенной ухмылкой посмотрел в глаза девушки.
– Я не могу ничего сделать. – Прошептал он, выпуская ее из объятий – Ты обессилена, нет энергии и из-за этого я не могу ничего сделать. Жаль, но придется подождать, когда пополнятся твои энергетические запасы.
Конечно, демон не стал говорить, что энергия ведьмы в разы сильнее и мощнее, чем энергия простого человека. Не стал он и говорить, что ведьме сложнее восстановить свою энергию. Эта тайна, которую Виктория должна была осознать сама.
– Кстати, работа… – Харон взял мобильник Виктории. – Я скажу, что ты приболела, да?
Мужчина с легкостью справился с заданием, сообщив о внезапно недомогании и попросил несколько отгулов. Виктория слушала и облегченно вздохнула, когда поняла, что Харон все уладил.
Мужчина включил расслабляющую музыку, залег рядом с девушкой на кровать и уснул. Виктория, устав смотреть на потолок, закрыла глаза и сама не замечая, провалилась в сон.
Лето. 1948 год. Москва. Она – странствующая субстанция. Она себя не видит и не чувствует, но видит и слышит все в округе. У нее потрясающая способность передвигаться в пространстве с огромной скоростью, словно комета или астероид в пучине космоса. У нее нет никаких препятствий: стены, дома, заборы, огромные заводы, все что угодно, бестелесный дух беспроблемно проходит сквозь.
Вот она мчится по московским улочкам. Улицы еще не так многолюдны. Огромные пешеходные зоны пустеют. Машин на дороге почти нет. Одна. Может две… пусто. Хорошо.
Виктория куда-то несется. Она совсем не понимает, куда и зачем, но какая-то сила просто утягивает, как будто она находится в центре сильнейшего водоворота. Нет никакой возможности остановится противостоять стихийным силам, тянущим ее вперед и вперед.
Вот она оказывается на Ваганьковском кладбище. На дорожках никого нет, кроме одной юной девушки и гуляющей старушки. Девушка стоит около мужской могилы. Холм свежий. Черная земля едва покрылась сухой коркой, цветы еще живые, распускают свои бутоны, раздаривая свою красоту мертвым. Интересно, они сами-то знают, что мертвы?
Девушка около свежего холма, а на глазах стоят слезы. Она аккуратно смахивает их ладошкой, на лице проскакивает улыбка, полная счастливых воспоминаний и отчаяния. Она бесконечно задается вопросами, которые кроме ее разума и покойников никто не слышит. Но не удивительно, что в них целые гаммы безнадеги.
Старушка медленно бредет по аллее, в умеренном темпе постукивая выточенной из какого-то дерева палкой. Она что-то бормочет себе под нос, с кем-то разговаривает, кого-то просит. Старушка поднимает взгляд и видит тоскующую девушку. Змеиные, быстрые и проворные движения и, казалось бы едва стоящая на ногах бабушка, стоит уже около скорбящей девушки. Костлявой, но жилистой рукой женщина прикасается к ладони девушки. Она мокрая от слез…
– Ты….
Виктория открыла глаза. Прямо перед ее лицом нависало лицо Харона с очевидной загадкой на нем.
– Интересный сон, – прошептал он. – Мне кажется ты приходишь в себя.
Девушка осторожно пошевелила пальцами и какова же была ее радость, когда конечности откликнулись на призыв мозга. Она не смогла не улыбнуться.
– Харон, – скрипучим голосом произнесла она, поняв, что организм постепенно начинает функционировать. – Как же страшно мне было.
– Шшш, – он положил палец поперек ее шепчущих губ – не надо сейчас разговаривать, тратить силы на то, чтобы описать то, что я и так весь день наблюдаю.
Виктория удивленно посмотрела на него. Что значит весь день? Ей казалось, что она спала всего минут десять. Виктория перевела взгляд на часы и удивилась: время было семь вечера. Об этом шептал и вид за окном.
– Семь вечера? – Вика решила все-таки удостовериться в увиденном.
– Нет. Шесть часов пятьдесят восемь минут тридцать три секунды. Тебе надо отдыхать. Не разговаривай и не шевелись.
– В туалет.
– В туалет? – удивлено переспросил Харон. – Ну, конечно же! Туалет!
Он подхватил девушку на руки и отправился с ней в ванную комнату.
– Мне надо одеться.
– Зачем? Ты и так прекрасно выглядишь. Закончишь свои дела, скажешь. Я отнесу тебя назад.
По миллиметрам Виктория передвигалась вперед, держась за стенку. Разобравшись с туалетом, Вика также по миллиметрам полезла в душевую кабину. Прошлая ночь была слишком приятной, чтобы не оставить следов, которые как бы не хотелось хранить вечно, надо смывать.
Вода тихо зажурчала, обдавая тело прохладной свежестью. Вике пришлось сидеть на полу под душем, сил стоять у нее не было, а еще надо было как-то помыться.
Харон, услышав звуки воды, подошел к двери ванной комнаты и закрыл глаза. Как же ему хотелось услышать женские мысли, понять и принять их к сведению. Но он ничего не слышал. Неосознанной инстинкт ведьмы работал и демон понимал это. Вика, сама того не понимая, прятала и закрывала от него все, что происходило у нее в голове. Ведьмы вообще сильные и властные существа. Конечно, произвести какое-либо воздействие на инкуба – у нее вряд ли хватит сил, но она попытается. Наверняка. Харон этого не хотел. Не хотел он и, чтобы Виктория скрывала от него свои мысли. Но если он скажет ей, что это она сама закрывается от него, потянется слишком много вопросов, на которые ему совсем не хотелось бы отвечать.