Без гробовой доски

Шелкопряд Мария

Как оказалось, фотоаппарат был не полностью прямоугольным, а оснащен с первого взгляда неприметной сферической выпуклостью, служившей объективом. Режим съемки по умолчанию велся сразу в трех режимах, о двух из которых я почти ничего не поняла. Третий режим сам настраивался на диапазон человеческого зрения, иначе говоря, фотографировал в темноте без вспышки то, что видела я, а это определенно верх любых мечтаний. Можно еще включить и режим видео, не мешающий параллельно фотографировать…

Пока я рассматривала крошечные кристаллики, расположенные внутри фотоаппарата и смахивавшие на зубчики, которыми металлическая рамка

крепилась к стеклу, а на деле бывшие многотерабайтными картами памяти, мне на руку прицепили чехол, объяснив, что лучше всего технику маскировать под обычное украшение-браслет. Вот если у вампиров такое на каждом шагу, то можно в открытую использовать фотоаппарат по назначению.

К концу фото-инструктажа я чувствовала себя матерым секретным агентом. Жаль, Алика не было рядом, как мужчина он бы лучше меня оценил беспроводную зарядку в браслете и секретные сенсорные кнопки в простом с виду куске стекла.

Грандиозное «совещание штаба ДМЭиВМ» закончилось тем, что мне вручили два списка. Первый, подробный и украшенный красочной эмблемой ДМЭиВМ, торжественно повесили на стену моей комнаты, а второй, сокращенный на случай попадания в руки вампиров, отправился ко мне в рюкзак.

А из рюкзака еще предстояло как-то незаметно для родителей выложить кучу заботливо уложенных туда консервов…

Ночь и утро прошли очень бестолково, друзья и родственники волновались больше, чем я сама, обалдевшая от обилия впечатлений и утратившая чувство реальности. Мама по полной загрузила мой мозг известной и первокласснику информацией об этикете, безопасности и даже, на всякий случай, запретила выходить замуж за вампира!

Не выдержав, я сделала вид, будто мне позвонили из университета, явиться пораньше на инструктаж, и почти с радостью рванула на место сбора. В результате мне пришлось ждать Алика полчаса в полном одиночестве, но это мелочь.

Увы, сегодня у моего парня в это время по расписанию занятия, прогулять которые они никак не мог без плачевных для себя последствий. В ожидании я рассматривала постепенно собиравшуюся толпу, оценивая чужие наряды. Радовало, что я не единственная среди девчонок с огромным уродливым рюкзаком, что впрочем, скоро должно измениться. Пораженные моей покладистостью при сборах, родители не стали вмешиваться в выбор одежды для поездки, потому я щеголяла в многослойной мини-юбке с кружевами, которые в несколько уровней спускались вниз, непрозрачных колготках с черно-белыми ромбами, полусапожках на низком каблуке и теплой блузке с широкими рукавами и поясом-корсетом. Материя на рукавах собиралась волнами, сужавшимися на запястьях в плотное кольцо. И самое главное, браслет смотрелся как влитой поверх рукава.

Но больше всего в собственном облике мне нравилась моя русая, слегка золотившаяся коса, с помощью двадцати трех гребней превращенная в подобие позвоночника. Первый гребень вплетался у затылка, а каждый следующий был меньше предыдущего, выступая над ним слегка заостренным выступом. Коса мне настолько нравилась, что я шла почти на любые жертвы, не делая многих других дел, например домашних практических заданий, лишь бы заплести ее. Не каждая вампирша могла похвастаться такой прической, как утверждала моя мама. Тут нужно отметить, что по телевизору я вообще не видела ни одной упырихи с косами, так что мама права.

Я как раз удостоверилась, что не выгляжу замарашкой рядом с однокурсницами и остальными девчонками, как ко мне подбежал немного запыхавшийся Алик. Отойдя в сторону от всех мы принялись как маньяки с безумными улыбками потрошить мой рюкзак. К Алику в торбу вперемешку отправились заботливо уложенные мамой вещи и консервы. Надеюсь, по дороге домой никто не заподозрит его в ограблении…

Некоторый запас консервов Алик все же оставил у меня, сославшись на то, что это ровно такой объем, который не позволит мне за неделю умереть от голода, если вампиры будут кормить экскурсантов совсем уж какой-то гадостью, которой я побрезгую.

— Какой ты у меня предусмотрительный!.. Совсем как моя мама, — усмехнулась я.

— Будет возможность, вали к мертвякам и живи вечно! — прошептал он мне в самое ухо хриплым голосом.

— Танит! Пошевеливайся! Вся группа тебя ждет!!! — мерзкий голос нашей вожатой Эльвиры разогнал приятные мурашки, заставив подскочить от неожиданности.

— Алик, что тебе привезти? — быстро спросила я.

— Я не состою в ДМЭиВМ, — безмятежно улыбнулся он, откидывая со лба растрепавшиеся пшеничные волосы.

— Серьезно, что?..

— Танит!!! — сиреной взвыла Эльвира.

Пришлось быстро чмокнуть Алика в щеку на прощание и мчаться к редеющей очереди, на ходу застегивая полегчавший рюкзак. К слову, Эльвира, выпускница нашего университета, всего на три года старше меня, но должность, связанная с внешним миром, сильно вскружила ей голову. Однако сейчас был неподходящий момент для выяснения отношений — быстренько расписавшись в документе, запрещающем провозить в Город из внешнего мира биологические угрозы в виде зверюшек, растений и многого другого, я зашла в обычный фуникулерный автобус, который должен отвезти экскурсантов на междугородний вокзал.

Отъезжали в два часа дня. Мы должны прибыть на место глубокой ночью, послушать лекцию, а днем сесть на местный транспорт и посетить живописное, если верить брошюре, местечко с остатками древнейшей архитектуры.

Не чувствуя вкуса, я доела обед, которым нас кормили в вокзальной столовой, и следом за всеми направилась к неприметным дверям. Сколько раз нас не возили наружу, в окрестности Города, но ни я, ни Алик, так и не запомнили расположение этих дверей. Поговаривали, они передвигаются в стенах.

За дверью обнаружился неприятно поскрипывающий стыковочный коридор, который привел нас внутрь комфортного вагона. Вот только окон в нем абсолютно не просматривалось, что повергло всех экскурсантов в уныние и удивление. Услышав недовольные возгласы, Эльвира тут же рявкнула, что мы едем не на грядки в оранжереи, а потому все могут оставить свое возмущение при себе.

Я огляделась. Поезд ничем не отличался от своих собратьев — в два раза шире и выше тех поездов, что использовали в прошлом. Конец вагона скрывала раздвижная ширма, которую любопытные мальчишки тут же отодвинули. За ней обнаружилось небольшое пространство с металлическими шкафчиками вдоль стен. Дверей в следующий вагон там не просматривалось. И ведь верно, в нашем вагоне осталось еще как минимум несколько десятков свободных мест, другие вагоны нам точно не пригодятся. Настораживало только отсутствие окон — словно что-то прятали от экскурсантов, например, толпу протестующих мертвецов с транспарантами.