Без кислорода
Шрифт:
Семен продолжал молчать, но повернулся и его хмурый взгляд встретился с моим.
– Я не позволю ему обращаться со мной, как с животным и издеваться! Обещай передать ему это! Если ты позволишь ему приблизиться ко мне, знай – ты тоже будешь виновен в моей смерти! – повысив голос я сжимала его руку сильнее, пытаясь заставить его сказать хоть слово.
– Я постараюсь, - единственно, что он сказал, поджав губы и отвернувшись уставился в лобовое стекло. Он всего лишь постарается? Мне этого недостаточно! Надрываясь, что есть силы, рыдая я закричала:
– Нет! Обещай! Просто
– Хорошо, - прокашлявшись, сдавленно наконец ответил мужчина.
Пусть он врет. Пусть моя жизнь в любой момент может наполниться кругами ада, через которые проходила не раз. Но сейчас мне достаточно, пусть и лживого обещания, что все будет в порядке, что я смогу двигаться дальше, не опасаясь за свою жизнь. Поэтому в данный момент я ему поверила.
– Спасибо, - прошептала и кивнув в ответ, вышла из машины.
У меня не было ключей от квартиры. Не было телефона чтобы позвонить Стасу и попросить привезти ключи. Поднимаясь по лестнице, я знала, что дома никого нет и мне никто не откроет, но ступенька за ступенькой преодолевала препятствия. Оказавшись у двери, отдышалась и сначала постучала в дверь два раза, затем нажала на звонок. В голове все смешалась, и я не сразу сообразила, что делать дальше. Меня до сих пор морозило, и усталость в теле и ногах не позволяла идти в больницу пешком. Поэтому, когда я решилась позвонить от соседей напротив брату, за моей дверью послушался шорох, а затем и щелчок открываемого замка.
Обернувшись к двери, я ожидала увидеть кого угодно, но только не взволнованное лицо Даньки:
– Черт возьми, что с тобой случилось? – были его первые слова, когда мы встретились взглядом. Он вошел вглубь квартиры пропустив меня.
Я не была зла на него, за то, что он оставил меня в ту ночь на улице одну. Я не злилась на него, за то, что его не было со мной в те дни, когда поддержка друга была мне действительно необходима. Нет. Просто сейчас я не была готова с ним обсуждать что-либо. Мне нужно привести себя в порядок и поехать к отцу, сейчас это было главным.
– Все нормально, - пробормотала, протиснувшись между ним и стеной и поспешила в ванну. У меня не было времени на разговоры.
– Лера, постой! – Данька встал на моем пути и обхватил мое лицо ладонями, - Что с твоим лицом? Где ты была? Почему телефон недоступен? – его встревоженный взгляд осматривал мое лицо, я же боялась посмотреть на него. Прекрасно понимала, что на лице видны следы от ударов, но вопросы Даньки делали только больнее, напоминая о прошлой ночи.
– Отпусти, - пыталась вырваться я из его рук, но он держал крепко.
– Тише, тише детка, - приговаривал он тихо и прижимая мое тело к себе, гладил плечи, спину, - успокойся, я здесь, все нормально.
Только его голос и крепкие объятия были способны успокоить меня, внушить безопасность и поддержку. Поэтому обняв его в ответ, я не смогла сдержаться дала волю эмоциям – зарыдала. Я хотела кричать на него, обрушить всю злость, за то, что его не было рядом. Поделиться болью, от которой страдало мое тело, и которая разрывала
– Мне нужно ехать к отцу. Сегодня операция, я должна быть у него, - успокоившись, пробормотала в его грудь и почувствовала, как его тело напряглось.
– Ты отвезешь меня? Я только переоденусь, - не дожидаясь от него ответа, я отпустила его и направилась в комнату.
– Лера, постой, - он остановил меня, схватив за руку, заставив обернуться, - операция закончилась два часа назад, - его мрачное и без того лицо, теперь стало мертвенно бледным и усталым, казалось он не решается мне что-то сказать, и от этого мое сердце забилось сильнее, - твоего отца больше нет. Врачи сказали операция была очень сложной и его сердце не выдержало. Мне так жаль, детка.
Вторая книга.
Глава 1
Лера.
Уже больше часа, подобно трансу, я сижу на полу и как на автомате повторяю одно и тоже движение – по поверхности табурета раскатываю ладонью мяч. Не сразу, а спустя почти месяц, после роковых двадцати четырех часов, что навсегда изменили мою жизнь, я все же приступила к упражнениям, как и просил врач. И делаю я это не потому что так нужно для моего здоровья, а по причине того, что просто хочу себя занять хоть чем-нибудь. Врач обещал, что, если регулярно разрабатывать кисть, раскатывая этот мяч, мышцы руки должны разработаться и мои онемевшие пальцы я снова почувствую. Только пальцы правой руки не слушаются, и вряд ли я смогу пошевелить ими в дальнейшем. Осколок повредил нерв, и чтобы полностью восставить чувствительность и подвижность пальцев нужна сложная операция. А пока мне просто наложили шов на запястье и сказали делать упражнения. Хоть и мне, и врачу известно, что в моей ситуации помогут не упражнения, а только дорогостоящая операция.
Когда правая кисть безжизненно висит, и ты ничего не можешь ей сделать – страшно. Это все равно, что у тебя нет правой руки. Я не могу ей держать кружку, чтобы выпить воду, не могу взять карандаш и что-либо написать. Приходиться заново учиться все делать одной левой рукой. Теперь поход на кухню заканчивается битой чашкой или кружкой. Принять душ или умыться – процедуры, которые занимают в трое больше времени, чем раньше. Спустя две недели упражнений с мячом, которые злясь и понимая, что это бесполезно, заставляю себя делать каждый день – не принесли никаких улучшений. В пальцах и ладони все тоже онемение, и я ничего не могу держать в руке.
С каждым ударом часов, на стене напротив, меня все больше раздражает этот мяч. Поэтому, как только ладонь в очередной раз скатывается с него, я хватаю мяч левой рукой и замахнувшись со всей силы бросаю в стену. Ударившись о поверхность, мяч падает на пол и подкатывается к моим ногам. Как будто испытывает меня. Просит снова взять его в руку и продолжить упражнения. Но сжав зубы, я пинаю его и забравшись на кровать отворачиваюсь к стене. Мне нужно успокоиться, иначе злость перерастет в очередной погром комнаты.