Без координат
Шрифт:
– Понимаю, значит, так и сделаем.
Кэлия вытащила из сумочки телефон.
– Запиши сюда твой номер.
Я создал новый контакт, нажал на «Сохранить» и вернул ей аппарат.
– Спасибо, что готов перевезти Джеймса домой, – поблагодарила она.
– Для тебя я сделаю все, Кэлия, – пообещал я. А потом поймал машину, и мы поехали в аэропорт.
* * *
Прямо перед объявлением начала посадки я взял лицо Кэлии в ладони и нежно ее поцеловал. Потом прижал к себе и кое-что прошептал ей на ухо. Она ответила мне также шепотом, в последний раз обняла и пошла в самолет.
* * *
Кэлия
Я ожидал сообщения, что она нормально долетела до Фарнэма, и в первые несколько дней не отходил далеко от мобильного. Проверял его раз за разом, на случай если по какой-то причине пропустил звонок.
Поначалу я оправдывал ее крайней занятостью: наверняка по приезде ей пришлось уделить внимание куче всяких дел, вот она и забыла обо мне.
Но как можно забыть о таком звонке?
А еще я ожидал негодующего звонка от ее дяди. Правда, Кэлия говорила, что ему будет все равно, но разве можно остаться равнодушным к такой беде? Немыслимо, чтобы дядя хотя бы не попытался перевезти тело племянника домой, вне зависимости от того, какие между ними сложились отношения, ведь так?
Но я совершенно не ожидал полного молчания.
Спустя неделю после ее отъезда у меня случился нервный срыв. Выписавшись из отеля, я снял небольшую квартирку в Мале и там почувствовал, что стены буквально схлопываются. Меня поглотило отчаяние, и я убедил себя, что Кэлия винила меня в гибели Джеймса и жалела, что вообще со мной повстречалась. Что она и не собиралась мне звонить, а пообещала, просто не желая меня обижать.
Я казался себе донельзя эгоистичным и поистине брошенным на произвол судьбы. И никак не мог смириться с тем фактом, что это я разрушил жизнь Кэлии. Мои легкомысленные решения непредумышленно погубили единственного родного ей человека. Чувство вины и угрызения совести не покидали меня, и случались дни, когда я, обессилев, почти не вставал с кровати.
Осознав, что уже несколько недель ничего не делаю, а только пребываю в прострации, я стал тянуть себя из болота за шкирку. Неохотно поднялся, принял душ, кое-как оделся и на пять минут вышел на улицу. Потом вернулся и снова лег. Но на следующий день опять встал и отправился гулять по улицам Мале. День за днем я заставлял себя вставать, и в конце концов это перестало представлять для меня сложность. Я отправился путешествовать: провел по месяцу в Таиланде, Шри-Ланке, Вьетнаме и Камбодже. Странствия здорово помогали скоротать время.
В начале июня я набрал знакомый номер.
– Мне нужно, чтобы вы доставили меня обратно на остров.
– Почему, сынок? – спросил капитан Форрестер. – Зачем тебе туда возвращаться?
– Потому что я пообещал.
Он не пытался меня отговорить, а как всегда согласился помочь.
– Встречаемся завтра в девять в доке, Оуэн.
Совсем как в старые добрые времена.
* * *
Я прождал все утро, но капитан так и не появился. Увидев группку пилотов, болтающих в доке, я спросил, нет ли каких новостей.
Так я и узнал, что гидросамолет капитана Мика Форрестера рухнул в океан с двумя пассажирами из Чикаго на борту.
Глава 17 - Оуэн
Поначалу Анна и Ти-Джей молчат, и тишина такая, что, клянусь, я слышу, как тикают мои часы. Горло горит из-за долгого рассказа, и голос звучит
Анна выходит из комнаты и возвращается со стаканом воды со льдом. Вручает его мне, я выпиваю половину и ставлю напиток на стол. Заставляю себя продолжить, потому что пока не сказал им самого худшего.
– Есть кое-что еще, – говорю я. – Я знал, где находится остров. Однажды по дороге обратно из очередного полета за припасами я спросил об этом у капитана. Большую часть его ответа я не понял: много незнакомых слов о навигационном оборудовании, направлениях полета и так далее. Поэтому я тогда достал из спортивной сумки дневник и ручку и попросил Форрестера повторить. Так что я легко мог бы нанять другого пилота, чтобы долететь до острова. Мог бы оказаться там уже следующим утром. Я почти два часа просидел на скамейке в терминале аэропорта, пытаясь решить, стоит возвращаться или нет. – В этот момент я колеблюсь, говорить ли дальше, потому что именно следующего признания я и боялся. – И там на скамейке я решил, что не стоит – внезапно эта затея для меня утратила смысл. Да, я мог найти остров, но что в этом толку, если Кэлия неизвестно где и не дает о себе знать? Поэтому вместо возвращения в злосчастную робинзонию я собрал чемодан и улетел первым же самолетом. Вот почему я приехал к вам сюда. Не могу передать, как я жалею о том решении.
Анна, похоже, вот-вот расплачется. Или упадет в обморок. Или ее стошнит. Ти-Джей тоже выглядит не лучшим образом: аж побелел. Наверное, они вспоминают свой первый день на острове и отчаянную надежду увидеть, как над головой кружит самолет и приземляется в лагуне. Ти-Джей берет Анну за руку. Анна не плачет, но на ее лице застыло то же самое похожее на транс выражение, что и у Кэлии после смерти Джеймса.
Знаю, что никакими словами не смогу изменить их чувства, поэтому молча жду, пока муж и жена заговорят.
– Ты в порядке, дорогая? – спрашивает у Анны Ти-Джей.
Она кивает, делает глубокий вдох и протяжно выдыхает.
– Нормально.
Ти-Джей щелкает пальцами.
– У нас с Анной такая философия: «Что было, то было». Эту фразу Анна как-то раз сказала мне на острове. Мы нашли там твой дом и пластмассовый контейнер, куда ты собирал воду. Если бы посудина обнаружилась с самого начала, не пришлось бы пить воду из пруда, а значит, мы бы не отравились и были бы на пляже, когда над островом пролетал спасательный самолет, который нас искал. Второй мы увидели, уже прожив там почти год. Если бы хоть со второго нас заметили, то спасли бы раньше, и Анна успела бы повидаться с родителями до их смерти. Но этого не случилось. Что было, то было. Мы вряд ли вправе винить тебя за решение, которое ты принял, не имея понятия, как оно на нас повлияет. Мы все равно победили, Оуэн. Выжили и, сам видишь, нашли свое счастье. Понимаю, почему ты приехал и зачем поведал нам свою историю. Но теперь, покаявшись, давай-ка, заканчивай самоедствовать, хорошо?
Не припомню, чтобы когда-либо в жизни меня настолько захлестывали эмоции. Не могу произнести ни слова, потому что боюсь сорваться прямо перед ними. Поэтому киваю и отвожу взгляд, стараясь дышать ровно. Худо-бедно взяв себя в руки, говорю:
– Я собираюсь вернуться на остров, чтобы выполнить обещанное. Узнав, через что вы прошли, я понял, что это единственный для меня способ завершить этот цикл. Надолго я там не останусь – всего на одну ночь, – но вот какая мысль возникла, а ты не хочешь составить мне компанию, Ти-Джей?