Без масок

Ann-Christine

— Отлично. Мне подойдет.

Как только самолет совершает посадку в дождливом и вечернем Хьюстоне, по спине вновь пробегает холодок. Чувство стыда сжигает меня изнутри. Но я это заслужила. Сама виновата.

Поймав такси, прошу водителя отвезти меня в самую лучшую частную клинику. Сомневаюсь, что отец смог бы вынести запах обычной больницы. Чего стоит его лицо полное отвращения, когда он навещал меня после потери ребенка. Гнев вновь пытается просочиться в душу, но нет, не сейчас. Я не должна думать все время об этой чертовой мести.

Еще немного и я полностью помешаюсь на этом. Я уже чувствую, что контролирую каждый свой шаг, каждое свое действие, только бы сделать больно Алану Томпсону. Нормально ли это? Возможно, я уже начинаю сходить с ума?

— Добрый вечер, мисс. — Медсестра широко мне улыбается, хлопая длинными ресницами.

— Здравствуйте, скажите, в какой палате лежит Клара Грант?

— Минутку, мисс. — Она смотрит в компьютер. — Да, миссис Грант — наша пациентка. А могу я узнать, кем вы ей приходитесь?

— Я ее внучка. Мой…отец, Кристофер Грант, должен быть как раз здесь в данный момент.

— Мистер Грант! Конечно! — Услышав имя моего отца, ее улыбка становится еще шире. Кажется, сейчас она еще больше рада меня видеть. — Я распоряжусь, чтобы вас проводили.

Не проходит и минуты, как ко мне подбегает еще одна медсестра, которая ведет меня по длинным коридорам клиники. Мы поднимаемся на второй этаж и, заметив вдалеке Маккензи, стоящего около двери, понимаю, что мы пришли.

— Дальше я сама, — говорю я медсестре. — Спасибо за помощь.

— Если вам будет что-нибудь нужно, сразу же сообщите.

Подходя к палате, сердце начинает стучать быстрее. Я волнуюсь. Слишком. Я ведь даже не знаю, что случилось с бабушкой. И от этого неприязнь и презрение к самой себе становится только сильнее.

— Мисс Грант, — приветствует меня Маккензи. Уголки его губ дергаются в едва заметной улыбке. Я удивлена. Не помню, чтобы когда-нибудь видела его таким. — Рад вас видеть.

— Здравствуйте. — Честно говоря, всегда чувствую себя ребенком в его присутствии. — Надеюсь, я могу войти?

— Разумеется, мисс Грант. — Он отходит в сторону, указывая на дверь в палату. Даже если бы он сказал «нет», я бы все равно нашла способ пробраться внутрь.

Собравшись с духом, дергаю за ручку и открываю дверь. Комнату окутывает тишина, но тусклый свет напольной лампы слегка освещает комнату. В нос врывается запах лилий. Ее любимых цветов.

Пройдя в палату, устремляю взгляд на кровать. Увидев бабулю, сердце болезненно сжимается. Приближаясь к ее кровати, отчетливей вижу ее лицо. Щеки немного впали. Да, и вообще, она похудела. Боже.

— Она спит. — Услышав голос отца, резко оборачиваюсь. Он сидит на белом кожаном диванчике, держа в руках планшет. Он выглядит усталым, словно он не спал толком несколько ночей. Возможно, так оно и было. Во мне зарождается мимолетное чувство жалости к нему, но я его тут же отгоняю. Я не должна его жалеть. — Присаживайся.

Он указывает на свободное место рядом с собой, но я все также продолжаю стоять, глядя на него с некой задумчивостью.

— Кстати, пальто можешь оставить в шкафу, — говорит отец, указывая в сторону. — Здесь тепло.

— Что с ней случилось? — С трудом узнаю свой собственный голос. Как будто это отголосок той Джеки, которую так сильно сломали.

— Сердце, — говорит он, тяжело вздыхая. — Инфаркт.

— Боже.

— Я как раз был в Хьюстоне по делам и решил к ней заехать. Дверь никто не открывал, и я подумал, что она куда-то ушла. К счастью, у меня был запасной ключ, и я смог войти в дом.

— Когда это случилось?

— Полторы недели назад.

— И ты все это время здесь?

— Конечно, — он пожимает плечами. — Врачи боролись за ее жизнь, и я…переживал. Все обошлось, но я хочу увезти ее в Вашингтон. Расстояние все только усложняет. Мне будет спокойнее, если она будет рядом.

Слушая своего отца, хочется себя ущипнуть. Не верю своим ушам! Это говорит мой папа?

— Думаешь, она согласится? — Зная бабушку, отцу будет нелегко убедить ее переехать в другой город.

— Это будет непросто, знаю, — хмурится отец. — Но другого выхода нет.

— Джеки? — Услышав тихий голос бабули, быстро подхожу к кровати. Клара Грант открывает глаза и слегка улыбается, увидев меня. Беру ее за руку, ощущая тепло. Глаза наполняются слезами, и мне сейчас совсем неважно, что происходит вокруг.

— Бабуля, — всхлипываю я. — Прости, что не приехала раньше. Прости, что редко звонила. Прости…я плохая внучка.

— Эй, что ты? — Ее голос слаб, но в нем столько нежности, от которой душа наполняется светом, разгоняя там темноту, в которой я живу уже несколько месяцев. — Моя милая Джеки. Как же я рада тебя видеть. Ты так похорошела. Настоящая леди.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — улыбается она. — С меня здесь чуть ли не пылинки сдувают. Я в порядке, но очень хочу домой.

— Врачи сказали, что тебе пока лучше побыть здесь, — вмешивается в нашу беседу отец, а бабушка закатывает глаза. Ох, узнаю эту упрямицу. Я всегда знала, в кого я такая.

— Им просто нравится, что ты платишь им целое состояние за мое лечение, Кристофер. — Ее голос начинает звучать бодрее. Кажется, она окончательно проснулась.

— Мама, давай, не будем снова спорить по этому поводу. Тебя нельзя нервничать.

Отец откладывает планшет в сторону и направляется к нам. Он усаживается на противоположный край кровати и проводит рукой по волосам.

Бабушка смотрит на нас обоих, но я стараюсь не обращать внимания на отца. Продолжительная пауза, повисшая между нами, начинает немного нервировать. Я бы рада что-то сказать, но на ум не приходит ничего дельного.

— Я так давно не видела вас двоих вместе, — вздыхает бабушка. Ее улыбка навевает грусть и ненужные воспоминания. Она не знает так много. И вряд ли я когда-нибудь решусь ей все рассказать. Представляю, какого ей было, когда я сказала ей, что у меня случился выкидыш. Я сама ощущала себя призраком, но нам всем пришлось нелегко. Всем, кроме отца.