Без образа и подобия
Шрифт:
Не успев подъехать к кладбищу, маг закрутил головой.
– Погодите-ка, ребятушки… – Дир выглядел не то чтобы встревоженным – скорее, недоумевающим. – Звенислав же все подготовить должен был? Не пойму ничего…
Немного посидев с закрытыми глазами, старик встряхнулся, просунул голову между креслами и начал выдавать инструкции:
– Тут такое дело, ребятушки. В город делегация приехала, Звенислав с ними переговоры ведет, поэтому проверять кладбище придется нам самим. Вы того колдуненка поймайте, что возле церкви отирается, да еще компанию дурную погоняйте – нечего им под ногами путаться. Остальным я займусь.
– Какую компанию?
– Юнцы придурошные, кошку режут, тварь безвинную. Того не понимают, что силу колдун заберет, а откат на них придется. Идите, идите, нечего медлить.
Найти два источника возмущений в энергетике кладбища труда не представляло. Вообще-то говоря, Смоленское неплохо охраняется сторожами – и не только ими, – поэтому колдуну пришлось прикрывать пологом отвлечения себя и своих марионеток. С последних мы и решили начать, как с более легкой добычи. Опять же, пока колдун не получит порцию силы, то есть не будет принесена жертва, творить основной ритуал он не станет. Не такой же он идиот, чтобы оставлять следы собственной ауры на месте проведения незаконного обряда?
Перекресток двух посыпанных песочком дорожек, шестеро подростков сгрудились вокруг привязанной к земле за лапы измученной кошки. Совершенно ненужная пентаграмма, белиберда из оккультных символов и артефакт в руке встрепанного вожака – обсидиановый нож с покрытым рисунками лезвием. Собственно говоря, только артефакт нас и интересует: сектанты всего лишь исполнители.
Они даже не заметили нашего приближения – разве что артефакт успел отреагировать. Подконтрольный ему сатанист попытался ударить меня ножом и брыкался, не желая отдавать свою драгоценность. Пришлось переломать ему пальцы, выворачивая нож из кисти. Все, больше здесь делать нечего. Разговаривать с идиотами мы не собирались, тем более надо еще с колдуном успеть пообщаться. На все про все потребовалось секунды две, Альберт даже кошку успел освободить, и сейчас бедная животина бессильно повисла у него на руках. Испуганно шушукающая компания осталась позади, некоторые до сих пор пребывали в ступоре. Еще бы – кладбище, ночь, из темноты выныривают две черные стремительные фигуры. Отбирают нож и кошку и беззвучно исчезают. Вот так и рождаются легенды.
С колдуном тоже проблем не возникло. Он успел нас заметить, точнее говоря, это я не счел нужным скрываться, просочившись сквозь защитный полог вместе с отобранным ножом. В принципе, артефакт можно было спрятать внутри собственного тела, но мало ли как он повлияет на организм? Экспериментировать стану позднее, под надежным присмотром Ступающей Мягко – за прошедшее время она хорошо изучила мое устройство.
Настолько хорошо, что иногда я задумывался: а не слишком ли много знает старая кицуне?
Короче говоря, колдуна – невысокого парня лет двадцати пяти на вид, в джинсах и коричневой кожаной куртке – скрутили, Альберт наконец-то выпустил оклемавшуюся кошку, закинул трофей на плечо и быстро двинулся в сторону парковки. По пути пришлось стороной обойти двух сторожей, объясняться с которыми у нас обоих не имелось никакого желания. Перепрыгнули через невысокую ограду, подошли к сидевшему в машине с отрешенным видом Диру. Рядом с автомобилем стоял Звенислав, что-то тихо насвистывая, он раз за разом бросал на капот машины дубовые пластинки с выжженными рунами. Бросал, недовольно кривился и снова перебрасывал. Равнодушно скользнув по добыче взглядом, он коротко бросил: «Засуньте в багажник», и перенес все внимание на зашевелившегося мага.
– Думаю, можно попробовать. – Что за привычка у Дира в задумчивости дергать себя за нос? – Если ты на начальных этапах прикроешь меня от Леонида и не дашь ему никого призвать. Не станет же он действовать в открытую? Одно дело – тихонечко подгадить и сорвать обряд, и совсем другое – бросить вызов законному хозяину земли.
– Начинай, – хмуро бросил вампир в ответ.
Леонид, надо полагать, один из иерархов тех орденов, которые подписали соглашение о невмешательстве. Прослышал о визите Дира, не хочет изменения статус-кво на землях северо-запада? Ведь получи Звенислав возможность запечатать большую часть порталов, и его власть значительно усилится. Мастер Питера сможет диктовать условия магам, давая доступ к источникам силы, у него появятся новые подданные, причем не обязательно из числа вампиров. Слабые вольные маги будут вынуждены пойти к Звениславу на поклон – лишь бы не лишиться возможности практиковать. Приятна жизнь монополиста. Вот и получится в результате, что очередной город перейдет под власть вампирского Совета, а ордены потеряют очень удобное для себя место. Негде станет учить молодежь, проводить сложные опыты, исчезнет общепризнанная нейтральной территория.
Какая красивая картина. К несчастью, она не учитывает срока действия печати и существующих договоров, мешающих Звениславу предпринять еще одну попытку укрепить власть над городом. Впрочем, если начать с малого и действовать тихой сапой, то лет через двести может оказаться, что временная печать превратилась в постоянную. Этого боятся маги?
Для начала Дир полностью разделся. Абсолютно. Совершенно не смущаясь наготы и того, что стоит в таком виде посреди ночной улицы, старый маг раскинул руки крестом и замер минут на пять в такой позе. Можно было бы подумать, что он впал в прострацию, если не ощущение растущей мощи вокруг его старой, но мускулистой фигуры. Силы стягивались в узел, повинуясь его воле, постепенно маг, как паук, ткал собственную паутину, которая должна послужить основой для будущей печати. Бросив косой взгляд на Звенислава, я увидел, с каким напряжением тот смотрит на происходящее. Кажется, он тоже что-то делал, что-то не менее сложное, чем Дир.
Старик медленно свел руки вместе, встав в позу, напоминавшую позу бога Гора, статую которого я видел в Эрмитаже: ноги на ширине плеч, сложенные чашей ладони как будто удерживают глоток драгоценной влаги. Вот только у Дира в ладонях стремительно наливалась светом небольшая и с каждой минутой все более яркая точка, буквально спустя несколько мгновений после ее появления мне пришлось сформировать на глазах защитные линзы, чтобы продолжать видеть. Надеюсь, у старика глаза закрыты, иначе их сожжет. Обряд с трудом давался могучему магу, его тело шаталось под порывами невидимого ветра, тем не менее, постоянно возвращаясь в начальную позицию. Действие происходило в абсолютной тишине, которая придавала моменту какую-то нереальность, возникало чувство, что мы, двое наблюдателей, смотрим из-за толстого стекла за разыгрываемым спектаклем.
Наконец наступил последний этап ритуала. Огонек плавно отделился от рук Дира и взлетел вверх, где на высоте в три-четыре метра превратился в полупрозрачную сферу. Она стремительно расширилась, проносясь сквозь здания, деревья, захватывая все большее пространство, до тех пор пока не ушла куда-то за пределы видимости. В тот момент, когда мягкая обжигающая волна проходила сквозь мое тело, я невольно отступил на шаг – ощущение вышло странным и непривычным: на мгновение показалось, что какая-то часть меня захватывается печатью. Думаю, пустотная оболочка, наследие не принадлежавшего реальному миру существа, так отреагировала на прикосновение чуждой структуры печати. Я инстинктивно сжал свою ауру в комок, прикрывая ее от опасности, хотя почти сразу понял – угроза ложная.
Звенислав, до сего момента неподвижно застывший каменной статуей, наконец с удовлетворенным вздохом пошевелился. Невидимой тенью, легким ветром оказался рядом с пошатывающимся магом, поддержал его за плечи, заставил вдохнуть из какой-то бутылочки. С другой стороны Дира подхватил Альберт, немного подождал и повел к машине, затем вернулся и подобрал сложенную на тротуаре одежду. Мастер города еще немного постоял, к чему-то прислушиваясь, затем удовлетворенно кивнул и сел за руль.
– Поехали, сегодня ничего интересного больше не будет.