Без образа и подобия
Шрифт:
Добило дипломатов появление Никифора. Вожак ввалился в усадьбу, вежливо поздоровался, почти не говорил гадостей и целый вечер терзал Шелковую Шубку вопросами относительно общих дел. Кицуне за долю малую помогали оборотням переправлять контрабанду в Прибалтику – не столько иллюзиями, сколько связями в таможне. Визит не вызвал у местных никакого беспокойства, охрана не волновалась, и это, как мне кажется, потрясло гостей больше всего.
– Еще пара дней – и переговоры закончатся. – Харальд облокотился на перила декоративного мостика, пересекающего маленький прудик во внутреннем дворе усадьбы. – Уезжать тебе надо уже завтра. За своих не волнуйся – я отправлю Патрика проводить послов, или сам присмотрю.
– Спасибо.
В Москве мне предстояло выполнить кое-какую работу. Брат Звенислава просил о помощи в борьбе с распоясавшимися орденами магов. Пошпионить за врагами вампиров, попытаться украсть пару вещиц из коллекции одного колдуна, еще несколько мелких поручений, не представлявших особой сложности, зато важных для Петра. Требовался кто-то, не оставляющий следов, и тут-то мастер Москвы вспомнил о таинственном убийце, действовавшем в его городе. Про существование Олега он, кажется, ничего не знал, а вот обо мне Звенислав ему рассказывал.
Кицуне всегда с готовностью выполняли просьбы своего господина, поэтому Ступающая Мягко ничуть не возражала против отъезда лучшего своего бойца. Мастер Санкт-Петербурга часто помогал своему ближайшему союзнику и родственнику, откликнулся на зов о помощи и сейчас. А дальше начинается интересное.
Мой статус несколько неопределенный. С одной стороны, я являюсь нанятым слугой клана Расколотой Горы и обязан выполнять все приказы старейшин. Но, во-первых, они многим мне обязаны, во-вторых, заключенное соглашение подразумевает защиту интересов кицуне и только кицуне, к коим верховный московский вампир никакого отношения не имеет. Или имеет косвенное. Звенислав, будучи верховным абсолютным правителем города, может на законных основаниях призвать на службу любого, живущего на его земле, но не более семи дней в году. Я в этом отношении, можно сказать, стахановец: норму давно перевыполнил. Еще тонкий момент: моя учеба. До тех пор, пока вампиры не закончат обучение меня всем техникам, которые они обещали передать в обмен на проведенный с Татьяной ритуал – и не только за него, – их долг считается невыплаченным. В их среде обязательства соблюдаются очень жестко, при других обстоятельствах еще раз просить об услуге они бы не стали.
Конечно, сравнивать меня и Звенислава глупо. На данный момент и в обозримом будущем наш уровень несопоставим, разница в силе, опыте, мастерстве слишком велика. Упрись я в нежелании уезжать из Питера – и мастер города сумел бы сломать строптивца. Или изгнать. При необходимости, которой сейчас не возникло.
У меня есть свои резоны хотеть этой поездки. Очень хотеть.
Пристанищем чародеев из Ложи Нового Востока служила маленькая церквушка на улице Островитянова. Большого помещения им пока что не требовалось: представительство этого ордена появилось недавно и численностью не блистало. Кадровым составом и защитой тоже.
– Козлы они все, – безапелляционно заявил молодой кровосос Серега. – Че здесь делают, непонятно, со старожилами дел не ведут, силенок кот наплакал. Борзые очень.
– Тогда почему они еще живы?
– А вот это, – тихо заметил второй сопровождающий, – вам и предстоит выяснить.
Ириэ родился в Японии, еще когда Нобунага и не помышлял об объединении страны. Вампиры недолюбливали островную страну за большое число магов-элементалистов и служащих им демонов, пожалуй, самых опасных врагов детей ночи, так что появлялись здесь редко. В Токио, одном из крупнейших мегаполисов мира, до начала двадцатого века проживало всего девять вампиров, только с началом эпохи Мэйдзи численность колонии начала расти. После Первой мировой ситуация кардинально изменилась. Ааркав, пятый из Повелителей Крови, счел город подходящим для создания собственного Гнезда. Предварительные переговоры с местными магами прошли успешно, ордены еще не оправились от заданной европейцами трепки и согласились отдать Токио в обмен на союзный договор. Местные вампиры с радостью приветствовали явление господина.
Ириэ какое-то время покрутился при дворе, но молодость дала о себе знать – на фоне старых, опытных аристократов неотесанный японец смотрелся не лучшим образом. Тогда он решил попутешествовать, познакомиться с огромным и чужим миром. Как и многие представители своей нации, долго пожившие на чужбине, обратно он возвращаться не желал. В конце концов, осел в Москве, где стал одним из приближенных Петра, соединив в себе черты боевика и специалиста по тайным операциям. Серегу Ириэ обратил совсем недавно – вероятно, чтобы выигрышно выглядеть на фоне неотесанного качка.
По крайней мере, другого объяснения поступку Высшего я не нашел.
– Внутри есть кто-нибудь?
– Нам известно о трех големах охраны и духе-защитнике божественной природы. Заклинание распалось, не успев сообщить ничего толкового, – извиняющимся тоном пояснил Ириэ. – Тогда господин и решил поручить эту проблему знающему специалисту, раз вы сочли возможным посетить Москву.
Иными словами, зданию Ложи предстояло стать экзаменом на профпригодность. Прекрасно. Немного побегав в собачьем облике вокруг, я вернулся к паре вампиров и поинтересовался:
– Три этажа под землей. Что там?
– Какие-то комнаты, – пожал плечами Ириэ. – Лаборатория, хранилище, библиотека. Сама церковь действующая, ремонт скоро закончат и начнутся службы, подвал тоже принадлежит простым людям. Два оставшихся этажа служат магам.
– Подвал я не считаю. Между первым и вторым этажами находится слой свернутого пространства, в котором находится как минимум одно помещение.
Вампир призадумался, затем с сожалением слегка склонил голову:
– Нам ничего не известно. Простите.
Буду надеяться, ты лжешь. Спрятать кусок пространства так, чтобы его существование осталось незамеченным, способен не всякий маг. Если быть точным – только элита, главы орденов и сильнейшие наставники. Неизвестно, что или кто находится внутри, верхушка чародеев способна на сюрпризы.
Проникнув внутрь кольца слабеньких внешних щитов, я методично принялся погружать отращенные тонкие щупы в землю. Впадать в транс не хотелось: эта методика уже дала мне достаточно. Следует наконец испробовать иные подходы, более материальные, не фиксируясь на одном. Глубокое погружение, при всех его многочисленных достоинствах, оставляло меня уязвимым для стороннего наблюдателя. Сейчас же заботливо питаемый червячок паранойи утверждал, что замеченные охранники – всего лишь приманка, истинные противники давно заметили вторжение и ждут подходящего момента для нападения. Глупость? Возможно, способностей Видящей у меня не может быть по определению. Но необходимость в тренировке никто не отменял.
Я с облегчением констатировал, что самый нижний этаж оказался пуст. Даже с учетом перераспределения полномочий внутри измененной нервной системы и высокой скоростью передачи импульса от рецептора к мозгу работать на большом расстоянии от основной массы тела представлялось неудобным. К тому же стены помещений оказались покрыты каким-то твердым материалом, на прогрызание которого потребовалось время. Пару щупалец пришлось бросить: они застряли в породе, вытаскивать их обратно не хватило времени. Чует мое сердце, придется сегодня восстанавливать потерянную массу. Поэтому, убедившись в отсутствии внизу чего-либо интересного – если не считать вездесущих крыс, одинокого неподвижного голема и сваленной груды пустой мебели, – я с облегчением перебрался выше.