Без пощады
Шрифт:
Именно так: не сможет жить.
– Ты что, с катушек съехала, дорогая моя? Лететь? На Землю? В Кенигсберг? Учиться? Чтобы изучать черепки от ночных горшков, в которые альтаирские головоноги нужду справляли? – вопрошала Танина мама, тараща на дочь свои водянистые глаза.
– Только через мой труп! – заявлял Танин папа, авторитетно укладывая свою тяжелую ладонь на обеденный стол. – Вон поступишь в педагогический, если тебе так неймется… Поучишься годика четыре, замуж выйдешь, распределишься… Потом детишек будешь учить… Чем плохо-то?
– Да ты своей головой только подумай, откуда такие бабки, сестренка? Ты хоть знаешь, сколько билет стоит до твоего Кенигсберга? А еще обучение? Тоже ведь подумай: задаром кто тебя учить будет? – старательно подражая отцу, гундосил брат Кирюша, осваивающий специальность оператора перерабатывающего комплекса на ближайшей сенокс-фабрике.
Но Таня была непоколебима. Она даже взялась ожесточенно спорить, доказывая свою выстраданную правду. Чем повергла родителей и брата в состояние, близкое к ступору.
В самом деле, Таня, та самая Таня, от которой ничего, кроме «да, мам» и «нет, мам», обычно не услышишь, теперь читает родителям лекции!
– Во-первых, дорогой мой братик, – объясняла Таня, – если я сдам экзамены на «отлично» и пройду по конкурсу, платить за обучение не придется. У нас, в Российской Директории, обучение в университетах бесплатное. Если только ты не полная бездарь, конечно. – На этом месте Таня со значением глянула на брата, который скорчил в ответ кислую рожу.
– Ну а во-вторых что? – с издевкой спросил Кирюха.
– А во-вторых, скоро я стану совершеннолетней! И никто не сможет мне ничего запретить!
– Запретить-то мы, может, и не сможем, – хитро покручивая ус, заметил папа. – Но и денег на билет не дадим. Подумаешь профессию себе придумала. Ксеноархеолог! Да кому сейчас эти археологи нужны? Тем более «ксено»? Уж лучше бы на что-нибудь жизненное выучилась. Хотя бы на врача, как дедушка… Короче, на баловство свое денег даже не проси!
– И не надо мне ваших денег! Сама заработаю! – часто дыша, воскликнула Таня. – И все равно поеду!
– Да что ты заладила, как робот, поеду-поеду. – Танина мама строго поджала губы. – Да у тебя же в табеле одни тройки! Воображаешь из себя тут непонятно что… Понавыдумывала разного… Ты и диктанта-то простого не напишешь! Я уже не говорю про математику или что там у них сдают…
Последнее было горькой правдой. Хотя экзамен по математике для археологов был незатейливым, он все-таки был. Куда ж археологу без расчета объема усеченной пирамиды? Да никуда!
И с этой горькой правдой Танюше предстояло что-то решить.
Ведь чтобы поступить в университет – и не какой-нибудь завалящий, колониальный, а настоящий, земной, Кенигсбергский (его Тане горячо рекомендовал профессор Каурин), – одной любви к истории и археологии мало. Нужны знания.
В первый же день летних каникул, отделявших Таню от последнего, выпускного, класса, она приняла важное решение. Отныне и до поступления – у нее десятичасовой учебный день. Без выходных!
Библиотека, программы-репетиторы, курсы дистанционного обучения по всемирной истории, теории колонизации, культурологии культурсозидающих рас, латыни, живым языкам Великорасы и обязательно углубленный курс литературы и русского. И пусть голова к вечеру гудит, а глаза слезятся. Ради заветной мечты можно и потерпеть.
А как же мафлинги? Милые пушистые звери?
К черту милых и пушистых!
В конце концов, кормить и ласкать мафлингов смогут и папа с мамой. Ведь именно они получают за это деньги!
К концу учебного года в аттестате Татьяны Ланиной, выпускницы 11 «Б» класса средней школы № 14 г. Северо-Восточный планеты Екатерина, осталась всего одна тройка. Да и та по астрономии.
Однако родители не сдавались.
– Ладно, учебу ты, допустим, подтянула, – говорила мама, повязывая косынкой голову, утыканную аэробигуди. – И, допустим, теперь мы все видим, что у тебя серьезные намерения… Но…
– Что «но»? – сверкая зелеными глазами, спрашивала Таня.
– Но… Как бы объяснить… Видишь ли, доченька… Денег у нас все равно нет… – потупился отец.
– Как это – нет? А сбережения? У вас же есть сбережения? Ведь я же знаю, вам платят нормальные деньги! – задыхаясь от распирающего ее возмущения, говорила Таня.
– Жизнь – сложная штука… – почесывая недобритую скулу, протянул отец. – Были денежки – и сплыли.
– Но куда они могли сплыть?! Ведь мы же ничего не тратим! Никуда не ездим! Ничего не покупаем! Я второй год в одних джинсах хожу. Живем тут… как… просто как сычи какие-то! У нас даже машина одна на всех!
– Видишь ли, дорогая Таня… В последний раз нам с мамой ужасно, просто даже мистически не повезло! Мы тебе не говорили, чтобы тебя не расстраивать…
– Что значит – не повезло? – насторожилась Таня.
– Еще весной мы с мамой решили поставить на шесть из пятидесяти двух в «Оборонлото»… Программа проверенная, люди выигрывают все время, в газетах о них пишут… И комбинация была верная! Совершенно надежная, стопроцентная… Мы играли по системе! Но нам… Нам просто не подфартило! Проиграли мы, в общем. Получилось, что четыре тысячи терро… Черт его разберет, как оно получилось? – Отец снова спрятал глаза.
– Мы даже должны остались… Немножечко. – Неонила Ланина поднесла к увлажнившимся глазам носовой платок. Бигуди делали ее похожей на пупырчатого мегацефала с планеты Тэрта.
– То есть вы все просадили, да? Все просадили? Все до последнего терро? – Таня не верила своим ушам.
– Можно и так сказать, – сухо кивнул отец.
– Да у нас тут не ферма, а просто казино какое-то! – Таня едва сдержалась, чтобы не расплакаться.
Однако мораль была проста: денег на билет «Тургенев – Зеленоградск» предстояло еще добыть.