Без права на ошибку. Том 3

Эсель Рене

— Хорошо, дорогой!

Ослепительно улыбаюсь и машу вслед под глупое счастливое трепетание сердца в груди.

Вот не дура ли, а?

— Ле-ен, — раздается из примерочной, а я с трудом отрываю взгляд от широкой спины. — Кажется, оно.

— Да неужели, — шипит стилист и нервно дергает каштановую кудряшку, а я усмехаюсь.

Похоже, мы первый раз в чем-то согласны.

Глава 2

Олег

Глава 2. Олег

На парковке

возле студии Оксаны Кошак шумно. Звук покрышек отбивается от бетонных стен, а проезжающие мимо автомобили скребут тормозами где-то в районе мозжечка. Сигаретный дым обдирает обожженную стойким похмельем глотку и рвано выходит из легких.

«Развод она, блядь, захотела».

Нервная усмешка скользит по губам и растворяется в тусклом свете. Лена ушла на грим минут пять назад, но я жду, пока рассосется офисный планктон.

Лишние уши ни к чему.

Вибрация телефона в кармане раздается вовремя. Моя помощница Марина тонко чувствует время и знает, когда звонить.

— Олег Константинович, остались только мелкие блогеры, — сразу переходит к сути.

По голосу прекрасно слышу, как ей не нравится, что приходится делать.

Мне тоже не симпатизирует. Но других вариантов я просто больше не вижу.

Хотя старший Воробьев и клянется жизнью, что ничего у него с моей Леной нет, но по маслянистым глазкам видно — хочет, сука. Очень хочет мою дерзкую маленькую принцессу.

От мысли, что старый гандон трогал ее, сминаю в кулаке тлеющую сигарету.

«Яйца вырву и в глотку затолкаю, понял меня?»

Не то, чтобы Алексей Львович казался мне пугливым. Но с радаров пропал. Свалил на Бали или Мальдивы, нихуя не помню.

Но если понадобится, из-под земли достану.

— Олег Константинович? — напоминает о своем присутствии помощница.

— Ищи, Марина, — швыряю окурок в урну. — Жора Круть, Дарья Шишина, опальных посмотри. Мне тебя учить работать?

Стонет в трубку. С ней так нельзя, знаю. Чувствую горькую вину. Марина — отличный ассистент, лучше не было. Хваткая, бойкая, когда надо — и мне пиздюлей вставит, и ленивую жопу Лазарева со стула поднимет.

Но весь мой контроль уходит на то, чтобы двенадцать часов день выглядеть на камерах и перед другими нормально.

— Олег, я серьезно. Уже все. График забит на месяц вперед, но дальше — перекати поле.

— Ей хватит месяца? — кашляю и болезненно морщусь. — Она забудет…?

Молчит. Подбирает слова. Всем приходится так последнее время.

Может и правда записаться к ебанному психотерапевту? По крайней мере душу облегчить. Чисто, чтобы потом сказать: «Я все испробовал».

— Я не знаю, — тяжело вздыхает, а я сдерживаюсь, чтобы не смять кулаком капот. —

Честно, Олег? Я бы никогда не простила. Сотрясение, вся синяя, как из-под фуры выбралась. Ты же видел Васины фотки, да и врач все слил. Это даже не пощечина, хотя и ее я бы вряд ли списала. Это что-то серьезное. Я вообще не понимаю, почему тебе помогаю.

— Я понял. Молчи.

Тело покрывает густая рябь. Дрожь пробивается сквозь плотный пиджак, переползает на голову. Огромными мурашками ложится на затылок и постепенно разливается обратно по телу, пока не сходит на нет.

В целом, чувствую себя нормально. Пока речь не заходит о том, чего я даже не помню.

Если бы Лазарь не пришел повозить меня носом по асфальту, вообще никогда бы не узнал, что сделал.

Я не понимаю, за что надо мной так смилостивился мозг. Он стер все начисто, не оставив и следа от ужаса, который пришлось пережить моей любимой женщине.

Похоже, Лена права. Из нас двоих я эгоист. Даже память не дает ощутить себя полным дерьмом до конца.

Оставляет слабый лучик надежды, что все не так.

Спокойно выдыхаю и возвращаюсь в диалог.

— Давай по второму кругу пойдем. Что там осталось из вбросов? Может, слить историю с замершей беременностью?

— Замершая же, — задумчиво тянет Марина. — Хотя, конечно, народу по барабану. Накинутся на тебя, как стая голодных собак. Ты же у нас воплощения абьюза теперь. Ребенок же твой был? А то наши любят удариться в «сама виновата».

Блядь.

Судорожно тру горло.

— Мой, но не будем трогать. Болезненная для Лены тема, не хочу, чтобы она снова переживала.

Что-то скребет в динамике. Марина вырисовывает замысловатые фигуры на листочке. Всегда так делает, когда думает. Общая черта у них с Лазаревым.

Поэтому я и был уверен, что они сработаются.

Есть в них что-то родственное. Лают, как собаки, кусаются. А сами мягкие и пушистые.

— Можно поднять дела из девяностых на Семена Вениаминовича и подтянуть к тому, что он из тебя наследника растил. Опять же, ответочка Самуилычу. Он, конечно, на руку нам сыграл, когда подхватил тему с наркотиками, но уж как-то резво выполз. Нужно же его чем-то засунуть обратно.

— Нет, — отсекаю не думаю.

Фырчит недовольно.

— Слушай, Олег, я предлагаю реальные вещи. Сейчас тренд на все эти бандитские группировки, темное прошлое…

— Блядь, Марина! — рявкаю на вошедшую в раж помощницу. — Повторяю. Лену и ее семью мы не трогаем.

— Не ори на меня, Олег Константинович, — рычит.

Представляю, как на холке поднимается рыжая шерсть. От открывшейся картинки внезапно пробивает на смех.

Перепады настроения — это еще что. Еще пару месяцев в тихом запое, и мозг на хуй откажется работать.