Без права на ошибку. Том 3
Шрифт:
«Твоего ебыря».
Олег с легкостью закидывает грязью все приятное, что произошло за день. Моменты единения, нежные мурашки волнующей стайкой рассыпающиеся по спине от каждого его прикосновения. Ведром помоев заливает те самые ростки сомнений, не давая им окрепнуть.
Оно и к лучшему. Хуже — в очередной раз надеяться, что получится снова.
«Катя же справилась. Я тоже смогу».
Знакомые до жалобного скулежа в солнечном сплетении ворота с едва слышным жужжанием разъезжаются в сторону,
У дома подозрительно темно. Фонари на территории не горят, как и на веранде. И фары Олег выключает так быстро, что не успеваю ничего разглядеть.
Что за массовое отключение света?
— Пару минут дашь мне? — хрипит рядом, рассылая волнующие вибрации по телу, пока я дергаю ручку.
Куда там? Естественно, закрыто.
Эгоистичный настырный мудак.
Делает вид, что спрашивает, а самому глубоко плевать на ответ.
— Нет, — отсекаю и настойчиво дергаю снова. — Но дверь ты не разблокируешь?
— Лен…
— Олег, — шиплю и жмурюсь до боли в мышцах, чтобы прогнать подальше магию чарующего голоса. — Никаких разговоров не по делу, распускания рук и подкатов. Иначе я выхожу из игры, и выплываешь сам. Мы договаривались. Ты и так регулярно нарушаешь все условия.
— Ужин — необходимость, а не подкат. Если ты покажешься на камерах, похожая на скелет, то никто ни во что не поверит.
— Ты под таким соусом уже гору бриллиантов на палец насадил и водителя втюхал! — огрызаюсь и толкаю бардачок.
Тот обиженно скрипит. Мол, сами, дураки, разбирайтесь, при чем тут я?
— На счет водителя хотел поговорить, — тянет с лицом невинного младенца.
В профиль вижу — нет, не хотел. Просто удачно подвернулся инфоповод, сама подсказала.
Сидит теперь, сосредоточенно натирает приборную панель серой микрофиброй, соображая, как одно к другому привязать.
Из машины все равно никуда не деться, поэтому сжимаю ноющие виски и готовлюсь к новому внутреннему противостоянию.
— Что еще?
— Лучше давай выйдем, — выдает, наконец, чем вызывает волну раздражения.
— Здесь сказать нельзя?
Делает вид, что не слышит. Выбирается из машины, затем открывает мою дверь. Предлагает руку. Открытая ладонь зависает в воздухе. Ловлю себя на том, что двигаюсь навстречу. Почти.
Отшатываюсь и выхожу самостоятельно.
Нельзя. И малости нельзя. Он — как отрава. Коснулся немного, а уже ядовитые молекулы разъедают все тело.
Достаточно и одного его дыхания в затылок, сводящего с ума.
Шпильки ударяются о тропинку, ведущую к дому, а я вздрагиваю от ярко взметнувшихся вверх огней.
Сначала кажется, будто они повсюду. Сияющие искры фонтанов, бьющие из-под земли. Но когда глаза привыкают к темноте, а шуршание вокруг стихает, я замечаю закономерность. Фонтаны бьют вдоль тропинки и уходят
Знает, что не оценю раскиданные лепестки.
Как загипнотизированная, иду по выстланной огненной дорожке. Свет от фонтанов отражается в россыпи драгоценных металлов и камней, что попадаются буквально на каждом шагу. Кольца, ожерелья, серьги, замысловатые цепи в красивых бархатных коробочках расположены так, чтобы искры ни в коем случае не повредили их.
Приходится тщательно смотреть под ноги, чтобы не раздавить нечто настолько хрупкое.
Например, собственное вырывающееся из груди сердце.
Оно трепещет и бьется о клетку из жестких ребер, норовя вот-вот разорваться от очередного неистового колебания.
Дыхание останавливается, когда взгляд скользит по полированной поверхности новенького автомобиля. Он переливается непередаваемыми оттенками красного и оранжевого и приветливо подмигивает мне фарами прежде чем гостеприимно распахнуть багажник.
Мелодия, не похожая ни на что из того, что я слышала ранее, разносится вокруг. Кружит голову, выбивает из-под ног опору и взрывается мириадами звезд на синем небосводе.
Не понимаю, в какой момент сжимаю в руках ключи. Недоуменно моргаю, разглядывая лежащий на ладони квадрат. Внимание концентрируется на маленьком золотом брелке сердечке с надписью «Лене».
— Здесь все песни, которые я посвятил тебе, — раздается тихий шепот, пока я ошарашено трясу головой.
Взор никак не отлепить от переливающегося в руках прелестного кусочка металла.
— Что?
В поле зрения попадают руки Олега. Он осторожно сжимает маленькое сердечко и разламывает пополам. За зигзагообразным символичным швом скрывается что-то еще.
С трудом понимаю, что передо мной флешка.
— Старые, новые. Все. Пара месяцев плотной работы ушло на то, чтобы записать. Копии я удалил. Теперь они есть только у тебя, в моей памяти ну и разве что на слуху у некоторых людей.
Руки дрожат. Пальцы слабеют и несчастные ключи, как бы я не старалась, летят вниз. Я дергаюсь, чтобы поймать их на лету. Но Олег успевает первым.
Подхватывает и выпрямляется. В изумрудных радужках переливается набор эмоций, не поддающийся описанию. Дышать я перестала по ощущением минут двадцать назад.
Теплая рука обжигает ладонь, а затем руку охлаждает металлический холод. Олег сжимает мои пальцы вокруг ключей и держит, чтобы больше не выпали.
— Я не могу без тебя жить, Лен. Никогда не мог. Дышать, спать, есть. Меня без тебя вообще нет. «Люблю» — слишком скудное слово для всего того, что я испытываю. Здесь никакие слова не подходят, я проверял, послушаешь, — нервная улыбка скользит по жестким губам, а взгляд указывает на наши сжатые ладони.