Без штанов – но в шляпе
Шрифт:
– Зачем вы вчера ночью охмурили, а потом выманили у доверчивого Эдика координаты некоего Леонида Пельцера?
Подруги молчали, не зная, что сказать.
– Что молчите? Думали, что я не узнаю?
И что сказать? Да, именно так подруги и думали.
– А откуда ты узнал? – робко поинтересовалась Леся.
– Это детали! – отмахнулся Лисица. – Сейчас о главном. Почему вы переступили через мой запрет не лезть в историю с Гришкой Селивановым?
– Мы не знали, что Леонид – его родственник! – выпалила Леся.
Кира покосилась на подругу с восхищением. Вот это выдержка! Как нахально врет и не краснеет!
Но Лисица Лесе поверил.
– Допустим, – протянул он. – Но зачем вам вообще понадобился адрес этого человека?
– Мы… мы хотели проверить одну вещь.
– Какую?
Подруги переглянулись и поняли, что без обстоятельного пересказа недавних событий, участниками или свидетелями которых они стали, им не обойтись. Теперь, когда казавшийся таким милым и славным Эдик сдал их с потрохами, надеяться им можно было только на полную откровенность. Как известно, откровенное признание смягчает приговор.
Лисица слушал их очень внимательно. А закончив слушать, уточнил:
– Другими словами, в подвале дома, в котором побывала ваша безголовая подружка, сидит пленник?
– Ну, не то чтобы пленник. Он сам отказался уходить, когда Лариса ему предложила идти с ней.
Лисица хмуро оглядел своих подруг, а потом вдруг поинтересовался:
– Вы что, все трое совсем идиотки?
– Нет, почему ты так говоришь?
– Потому что каждому нормальному человеку в такой ситуации становится ясней ясного, что надо прямиком бежать в полицию, прокуратуру, ФСБ или звать на помощь МЧС. В подвале дома сидит человек, он заперт. Какие сомнения могут быть в таком случае? Конечно, он пленник!
– Но он же не просил о том, чтобы Лариса вызвала МЧС.
– И тем не менее она должна была сделать именно это! И уж конечно, она не должна была врать своему мужу, что идет к портнихе, когда отправилась с этой запиской. Кстати, где она?
– Кто?
– Записка! Вы ее не потеряли?
– Скажешь тоже, – обиделась Леся. – Вот она, в целости и сохранности.
Лисица внимательно прочитал значки, потом аккуратно сложил бумажку и убрал ее к себе в карман.
– А… а куда это ты ее убираешь?
– Я у вас ее изымаю, – спокойно пояснил Лисица оторопевшим от такой чудовищной наглости подругам. – Отдам ее специалисту – дешифровщику. Возможно, что-то удастся прочитать. Теперь что касается дома господина Селиванова, в который пригласили вашу подружку с мужем. Как вы думаете, она сможет составить план расположения комнат, в том числе и в подвальном помещении?
– Наверное.
– Только сейчас ей не до того, – прибавила Леся. – Они с мужем безотлучно должны торчать дома, потому что стоит им отлучиться, их дом снесут бульдозером.
– А вы не преувеличиваете опасность?
– Утром мы с Кирой лично закрывали их дом грудью. Если бы не мы, дом точно бы снесли.
– Час от часу не легче, – вздохнул Лисица. – Но это ведь недалеко от «Чудного уголка»?
– Да.
– Где-то за озером? Мне не изменяет память?
– Да, там.
– Что же, – задумчиво пробормотал Лисица. – Конечно, сведений маловато. Полномасштабную операцию провести не удастся. Но ведь там большие силы и не понадобятся. Ваша Лариса говорила, что охраны в том доме на Неве, где им довелось побывать с мужем, совсем немного?
– Ну, как сказать. Человек десять-то всяко сбежалось, когда ее Богдана мутузить начали.
– Десять человек охраны – это ерунда. Мы с ребятами справимся с ними за несколько минут. Даже вонючки не понадобятся. В общем, решено!
И с этими словами Лисица направился к дверям. Видя, что он уходит, ничего им не объяснив, подруги заволновались:
– Что? Что у тебя решено?
– Что нужно, то и решено. Я ухожу, вернусь только утром. Не ждите меня.
– Ты уходишь, а нам что делать?
– Сидеть дома, носа никуда не высовывать и ждать от меня сведений. Если повезет, уже к утру я расскажу вам всю подноготную этой истории. Думаю, Федор в знак благодарности мне ее поведает сам, и в подробностях.
– Ты идешь выручать пленника, да? – догадалась Кира.
Но Лисица ничего не ответил. Он лишь повторил то, что уже сказал раньше:
– Сидите обе дома.
И исчез.
Подруги были уверены, что до утра они от волнения не сомкнут глаз, но ошиблись. Стоило им коснуться подушек, как сон навалился на них, подобно теплому пуховому одеялу.
Проснулись девушки от стука в дверь. Часы показывали шесть утра. И поеживаясь от утренней свежести, проникшей в дом через окна, они спустились вниз.
– Если так дело пойдет и дальше, мы запросто приучимся вставать спозаранку.
Кошки были уже внизу. Они мяукали и всячески давали понять своим хозяйкам, что им следует шевелиться поживее. За дверью дорогой человек, которого нельзя мариновать на улице.
Леся молча открыла дверь. На пороге стоял Лисица, и вид у него был крайне недовольный. Увидев зевающих от холодка подруг, он помрачнел еще больше.
– Спите, что ли? – буркнул он, входя в дом. – Ну, вы даете! Заварили кашу, я бегаю ее расхлебываю, а они спать завалились!
– Мы тебя не просили… того… расхлебывать.
– Вот-вот, мы и сами могли.
– Сами они могли, – проворчал Лисица. – В неприятности сами вы можете влезать, а из неприятностей мне вас вытаскивать приходится. Легче уж самому в них влипнуть, чем потом еще и вас из болота тащить.
Он прошел в гостиную, не снимая обуви. Притихшие подруги засеменили следом. Тот факт, что Лисица не снял уличную обувь, входя в дом, был дурным знаком. Очень дурным. Это могло значить только то, что дела у Лисицы шли так плохо, что хуже себе и представить невозможно.