Без суда и следствия
Шрифт:
— Нет! — Юля затряслась в истерике. Поток слез хлынул по щекам, из горла вырвались нечленораздельные звуки. Она производила настолько тяжелое и беззащитное впечатление, что мне пришлось сказать помимо своей воли:
— Ну хорошо, хорошо, я пойду.
Истерика сразу же прекратилась, лицо посветлело, и голосом, чуть дрожащим от пролитых раньше слез, Юля принялась наставлять меня, что именно я должна сказать.
На душе было паршиво и гадко. Я чувствовала, что меня втягивают в какую-то гадостную авантюру, но отказать Юле
— У вас назначено? — Молоденькая секретарша, совсем девочка, взятая на Юлино место, хлопала неаккуратно накрашенными ресницами и всем своим видом выказывала раздражение.
— Нет. Я по личному делу.
— Вас не смогут принять.
— А вас не спрашивают. Пойдите спросите у вашего шефа и передайте ему записку.
На листе, вырванном из блокнота, я нацарапала дрожащей рукой: «Я от Юли. Вы мерзавец, и я хочу с вами поговорить». Чувствовала себя особенно неуверенно и уже откровенно паршиво.
Девица брезгливо взяла бумажку, выползла из-за стола (на ней была короткая юбка, открывающая жирные ляжки, похожие на два куска свежего сала) и вошла в кабинет.
— Заходите. — Выйдя оттуда, она смотрела на меня с нескрываемым интересом.
Я вошла. У окна стоял высокий черноволосый мужчина. Услышав мои шаги, обернулся, и я с большим удивлением отметила, что он довольно красив и ни капли не похож на маньяка-садиста. Ему было лет тридцать пять, у него были нежные глаза и мужественная фигура. Кабинет его выглядел роскошно.
— Это вы называли меня мерзавцем? — Голос у него тоже был очень приятный.
— Я.
— И кто вы такая?
— Сестра Юли.
Он сел за стол, жестом указал мне на кресло возле стола, я села также. Он сказал:
— Ну и что с того?
— Вы мерзавец!
— Вот как?
— За что вы избили мою сестру?
— Эту суку?
— Да как вы смеете!
— Девочка, со мной не разговаривают таким тоном! — Его глаза откровенно смеялись.
Я вскочила с кресла и стояла напротив, красная, дрожащая от возмущения.
— Я не знаю, зачем к вам пришла. Этого хотела Юля. Она хотела, чтоб я сказала вам о том, что она уже подала заявление в милицию!
— Ой, ну и напугала! — Он рассмеялся. — Сейчас от страха умру! Это все, что ты хотела сказать?
— Да, все, кроме того, что ты сволочь, подлец и мразь и за все твои вонючие баксы не сможешь откупиться от того, что ты сделал! Понял, ты, мразь? И попридержи свой вонючий язык!
— Девочка, ты мне нравишься! Такая маленькая — и такая злая! Нехорошо! Очень нехорошо! Вышвырнуть тебя, что ли, отсюда? Или оставить?
— Я сама уйду. Я уже сказала все, что хотела! — Направилась к двери.
— А ну сядь и успокойся!
Я обернулась.
— Иди сюда и успокойся! Надо поговорить.
Я вновь села в кресло.
— Значит, Юлька послала тебя сказать, что подала заявление в милицию?
— Да.
— И все?
— Все.
— Хм… Ну, во-первых, никакого заявления она не подавала, это и ежику ясно. А во-вторых… она что, снова хочет работать секретаршей?
— Нет.
— Так, все ясно.
Он открыл ящик стола и вынул оттуда какую-то папку.
— Скажи ей, что бумаги оформлены — все, как она хотела. Конечно, не стоило это делать, но у меня добрая душа. Можешь ей сказать, чтоб она спала спокойно.
— Вы о чем?
— Ты что, девочка, ничего не знаешь?
— Что я должна знать?
— Жаль, что она втянула тебя в эту грязную историю.
— В какую историю?
— Ей не следовало этого делать! Ты тут ни при чем. Юлька меня шантажировала, чтоб я переписал филиал, который открываю через месяц, на ее имя. Короче, назначил ее директором. У нее были кое-какие бумаги, впрочем, это неважно… Вчера мы крупно поговорили, ну я не удержался и… Конечно, не стоило распускать руки… Бумаги уже все равно были подписаны…
— Я не знала… Вы были ее любовником?
— Да. И твоя милая сестричка постоянно мне изменяла. То с одним, то с другим. Вдобавок еще выкрала бумаги. А я всегда переводил на нее столько денег! И даже жениться хотел!
— Жениться?
— Она отказалась! В который раз! Это было еще одной причиной, почему я… В общем, скажи ей, что мне очень жаль. Возьми папку. К работе она может приступить через месяц. Она ведь посылала тебя именно за этими бумагами. Вот и отдай ей их.
Я взяла папку и снова пошла к двери. На душе было слишком мерзко. Я знала, что с Юлей не буду разговаривать добрых два месяца. В тот момент я ее ненавидела.
— Эй, постой!
Я снова обернулась.
— Ты сейчас где-то работаешь?
— Нет. Но на должность вашей секретарши не подхожу!
— Я о другом, о личном.
— Ах, о другом! Ты, мерзкая сволочь…
— Нет-нет, успокойся. Видишь ли, недавно я купил один местный телеканал. Он еще не готов, но скоро уже начнет работать. В нем будет моя реклама, новости, музыка, фильмы. В газете будет объявлен конкурс телеведущих. Я хочу, чтобы ты работала на этом канале.
— Я?!
— Да.
— А как же конкурс?
— Формальность, если, конечно, ты хочешь. Я скажу — тебя выберут. Но, конечно, для проформы ты на конкурс придешь.
— С вами спать я не буду!
— А на фиг ты мне нужна? Ты меня не возбуждаешь! Вот твоя сестра — другое дело. Просто у тебя морда смазливая, хорошо с экрана смотреться будет. Ну так как?
— Право, не знаю…
— Неужели ты никогда не хотела быть звездой? Ну подумай, требуется только твое согласие! Ну так как?
Что я ответила? Я ответила: