Без тормозов
Шрифт:
— Так чего же они хотят?
— Триста тысяч долларов. Вы должны отдать их завтра. Где и как, я не знаю. Это их деньги. Они доверили триста тысяч некоему Батону, а он их передал вам.
— Вот теперь все встало на свои места, — Храпов даже рассмеялся. — Батон — тот еще фрукт. Денег он мне не отдавал, хотя мог бы. Он не бедный человек, но очень жадный. Спрятался. Бросил отличный дом, забился в щель, лишь бы не платить. Мои люди до сих пор его не нашли. Ищут, но тот как сквозь землю провалился.
— Они его сумели найти и убили. Так что проверить невозможно, отдавал он вам деньги или нет. Я бы не стала доказывать свою правоту, отдала бы деньги и поставила
— Я бизнесмен, леди, а не транжира. Батон не единственный мой должник, но все предпочитают отдавать долги. Эти шантажисты убили моего должника, в чем я не уверен, а теперь хотят с меня бабки вытянуть. Ничего у них не получится. Это они должны мне триста тысяч. Правда, сумма взята с потолка, но это не имеет значения. Передайте им конкретное «нет». Это мой окончательный ответ.
— А как же ваши дети?
— Я за них спокоен. Лондон не Москва.
— Я поняла. Извините за беспокойство. Я все передам.
Дама встала и ушла. У Храпова был испорчен аппетит. Такой сверхнаглости никто себе не позволял в отношении него. Придется преподать недоумкам урок.
На улице Вику ожидало такси. На нем она доехала до того же места, где поймала машину. Вошла в подъезд и вышла с другой стороны дома на параллельную улицу, где стоял новенький «фольксваген», купленный у официального дилера на ее собственные деньги. За рулем был Гаврик.
— Он платить не хочет. — Она устроилась на заднем сиденье. — Батон не отдал ему долг. Но я бы проучила Храпова за наглую надменность. Он слишком уверенно себя чувствует под защитой бандитов.
Кирилл молча смотрел на нее. В этой женщине скопилось слишком много злости. Пожалуй, больше, чем у них с Гавриком, беглецов. Он так ничего и не сказал. Сегодня выдался тяжелый день и предстояло сделать еще немало.
Чему учит тайга? Тех, кто плюнул на себя, ничему. Они так и будут догнивать в зоне. А те, кто строил планы на будущее, читал газеты и журналы, доставляемые в лагерь вертолетом хоть и с месячным опозданием, хорошо знали, что творится в мире. Пахан Витепаж даже свою олимпиаду придумал. Кулачные бои были в порядке вещей. О футболе забыли — ни мячей, ни площадок в зоне нет. Зато много леса. Практиковали прыжки в высоту с шестом и достигали невиданных успехов. Высота в пять метров бралась всеми. Руководству колонии было невдомек, что так можно перепрыгнуть четырехметровый забор лагеря вместе с колючкой. Стрельбу из лука доводили до совершенства. Зекам не воспрещалось себя кормить, а на лесных вырубках хватало дичи. Подбивали куропаток на лету. Научились брать даже кабана. Свирепый вепрь опасен при ранении, бить надо точно в сердце, иначе он тебя порвет.
Пришло время вспомнить старые навыки. После покупки машины у Вики денег осталось немного. Так она говорила. Но и их пришлось истратить. Опять идея принадлежала Гаврику, главному Кулибину рисковой банды.
Они приобрели управляемую модель самолета. За определенную плату один мальчишка, член авиаклуба, сделал работу электродвижка неслышной и установил на модели видеокамеру. Беспилотник шпионского класса — вещь не новая, техника тоже не ах какая, но достать трудно. Они все же достали, Викина смекалка помогла.
«Фольксваген» оставили в лесу. Было еще светло. Гаврила, уже дважды проводивший испытания, запустил летательный аппарат. Картинка с видеокамеры передавалась на монитор ноутбука, Виктория корректировала полет. Кирилл помалкивал и наблюдал. Планер сделал три круга над участком Судакова и вернулся назад, мягко приземлившись
— Гениальная игрушка! — с восторгом заключил Гаврила.
Вика, как всегда, подошла к затее по-деловому.
— Их четверо на участке. Хозяин в доме, жалюзи опущены. Высота забора три метра. Вы сможете перемахнуть, а я с шестом прыгать не умею. Вам вдвоем будет трудно. Охранники рассредоточены грамотно, имеют полный обзор участка. Похоже, кого-то ждут. Не нас ли? Этот ублюдок мог тебя продать, и нам устроили ловушку.
— Я пойду один, с тыльной стороны, — неожиданно заявил Кирилл. — Плохо только, что там лес, неудобно для разбега.
— Тогда зачем идти с тыла? — спросила Вика.
Ответил ей Гаврик:
— Дом в пяти метрах от заднего забора, деточка. Высота его не больше пяти метров. Крыша черепичная, почти плоская, на ней слуховое окошко. Еще вопросы есть?
У Вики приоткрылся рот:
— Вы что, птицы? Человек летать не умеет.
— Увидим, — хмуро сказал Кирилл. — Будем ждать темноты.
Шест был изготовлен из прочного гибкого дерева. По принципу удочки он собирался из метровых секций. Кирилл переоделся в черный обтягивающий костюм, похожий на снаряжение легких водолазов. Гаврила тем временем расчищал в лесу дорожку для разбега. Каждый знал свое дело. Вика поражалась, как такие разные люди могли понимать друг друга без слов.
— Сколько вы просидели вместе? — спросила она, наблюдая, как Кирилл проверяет наконечники стрел для лука.
— Восемь лет.
— Не хило. Твои похождения мне известны, а за что Гаврик сел? Он совсем не похож на преступника. Обычный огрубевший интеллигент.
— Врачи нашли у него рак. Один козел проболтался, что ему осталось жить два месяца. Гаврик был конструктором в закрытом КБ. Интеллигентик, это ты точно заметила. Но тут сорвался. Жизни-то не видел. Институт, аспирантура, работа, в общем, карьера. Ни жены, ни денег. Тридцать три года жизни кошке под хвост. Достал ствол и обчистил сберкассу. Без единого выстрела. Снял около миллиона по тем деньгам. Не густо. Махнул на море и все бабки просвистел со шлюхами за месяц. Снял еще одну сберкассу, в Сочи. Интересно, что он не прятался, все при свидетелях. У него мозги вывернуты, он мыслит нестандартно, потому его и не могли взять. Укатил в Крым. Еще месяц и новая сберкасса. На этот раз подранил охранника, тот первым выстрелил. Через неделю охранник умер, не от ранения, а от заражения крови. Врачи грязь занесли. Гаврюха вернулся в Москву. Его очередная шлюха сдала, после того как обчистила до нитки. С тех пор он с женщинами никаких дел иметь не хочет. Парня взяли, всех собак на него навешали. Дали двадцать лет строгача, он лишь смеялся. До тех пор пока не выяснилось, что врачи анализы перепутали. Тот, кто действительно был болен, умер в обещанный срок, так и не узнав о своей болезни.
— Надо же, — покачала головой Вика, — а ведь Гаврила мог стать академиком.
— Мог бы, — кивнул Кирилл и шагнул на дорожку.
Разбег был феноменальным. Шест воткнулся в землю перед самым забором и поднял человека в черном на немыслимую высоту. Кирилл пролетел вперед, согнулся и отлетел назад. Гаврила подскочил к шесту и начал разбирать его на секции.
Кирилл не долетел чуть-чуть, уцепился за карниз водостока, подтянулся и оказался на крыше. Если бы он на нее упал, наделал бы немало шума. Человек с приличным весом мог и вовсе продавить черепицу. Стоя в нескольких метрах от дома, ни Гаврик, ни Вика вообще ничего не услышали, будто у Кирилла выросли крылья и он улетел, не задержавшись на участке.