Без ума от тебя

Крузи Дженнифер

Глава 6

Вернувшись домой во вторник вечером, Куинн обнаружила два десятка алых роз. Их прислал Билл.

Он позвонил ей в надежде, что она выразит благодарность, но Куинн сказала:

— Между нами все кончено. Не присылай больше цветов.

Она дала отбой и набрала номер Дарлы.

— Алые розы, — заключила Куинн, поведав Дарле о том, что случилось. — Как это похоже на Билла. Розы — самый распространенный подарок в Америке.

— Билл старается быть любезным, — отозвалась Дарла.

— Ничего

подобного, — возразила Куинн. — Он пытается отвергнуть реальность.

— Может, он надеется тем самым разрушить ее? — предположила Дарла. — Мужчины не любят перемен.

— Так вот, этому не бывать, — отрезала Куинн. — Завтра утром я должна явиться в банк и написать заявление с просьбой о предоставлении кредита на приобретение дома. И тогда всей этой истории будет положен конец. После этого даже Билл поймет, что я ушла навсегда.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывала, — заявила Дарла. И тем не менее на следующий день во время большой перемены Куинн вошла в мраморный с золотом вестибюль Тиббетского отделения Первого Национального банка с таким чувством, будто явилась продекларировать свою независимость.

У дальней стены зала Барбара с искренней серьезностью, будто со взрослым, беседовала с круглолицым подростком в сером костюме. На Барбаре были элегантный розовый костюм, сшитый по выкройкам «Шанель», светлые чулки и розовые лодочки на шпильках. Куинн, одернув рыжее пальто, с неудовольствием оглядела свои джинсы и тряпичные туфли. Отправляясь по делам, она надела свежую небесно-голубую блузку, хотя и понимала, что к концу школьного дня заляпает ее гипсом и красками. Но блузки было явно недостаточно. Готовясь залезть по уши в долги, следовало принарядиться получше.

Заметив ее, Барбара помахала рукой, и Куинн подошла к ней.

— Моя мать звонила вам насчет кредита.

От этих слов Куинн почувствовала себя еще неуютнее. Ей тридцать пять лет, а мать до сих пор ведет переговоры о ее делах.

Барбара кивнула:

— Ты покупаешь старый дом на Эппл-стрит, верно? — Казалось, сама она не очень-то рада этому.

— Ну, видишь ли, настало время обзавестись собственным жильем, — ответила Куинн, гадая, откуда у нее такая уверенность. Мысль о собственном доме, о свободе, о взрослой жизни и независимости кружила ей голову, но стены банка напоминали о том, что «иметь дом», в сущности, означает «иметь кучу денег». Она улыбнулась Барбаре, стараясь унять нервную дрожь. — Тебе ведь приятно иметь собственный дом, правда?

— Нет, — сказала Барбара.

— Э-э-э…

«Черт побери!»

— Я займусь бумагами. — Барбара ткнула пальцем куда-то за спину Куинн. — А ты тем временем посиди у второго стола.

Куинн кивнула и, подойдя к массивному столу из красного дерева, опустилась на краешек тяжелого кресла, обитого зеленой кожей. Она почувствовала себя послушной двенадцатилетней девочкой и с трудом подавила желание откинуться на спинку и подрыгать ногами. Ну почему покупка дома ввергает ее в щенячий восторг?

Когда Барбара уселась напротив, держа в руках целую кипу бланков, Куинн спросила:

— Почему тебе не по душе иметь собственный дом? Может быть, и мне следует отказаться от покупки?

Барбара положила документы на стол.

— Приобретение дома — это великолепное вложение средств, которое непременно оправдается в будущем. Снимая квартиру, ты расходуешь деньги безвозвратно, а покупка дома сродни приобретению надежных акций. Вдобавок этот доход не облагается налогом, а значит, приобретение жилья в собственность является весьма выгодной финансовой операцией.

Куинн с сомнением взглянула на Барбару. Барби из Банка.

— Так почему же тебе не нравится иметь собственный дом? — повторила она.

Барбара заерзала в кресле.

— В доме нужен мужчина. То и дело что-то ломается, и тогда приходится звать кого-нибудь на помощь. Но очень часто попадаются некомпетентные люди, и ты оказываешься в затруднительном положении, поскольку не понимаешь, что произошло. Мужчины понимают — компетентные мужчины. Иными словами, в доме непременно должен быть мужчина.

Вот тебе и Барбара, феминистка от финансов.

Барбара улыбнулась Куинн:

— Но тебе опасаться нечего. У тебя ведь есть тренер Хиллиард. Похоже, он весьма компетентный человек.

— У меня больше нет Хиллиарда, — отозвалась Куинн. — Я от него ушла. Этот дом я покупаю только для себя.

Лицо Барбары выразило сочувствие. Банковская Барби куда-то исчезла.

— Мне очень жаль, Куинн. Это ужасно. Я ненавижу мужчин, которые вот так поступают с женщинами.

Куинн хотела спросить: «Как именно?» — но это означало бы завести разговор о мужчинах, а ей нужно только одно — кредит. Хотя…

— Тебе кажется, будто можно положиться на него, — продолжала Барбара, — но потом что-нибудь случается, и он не в силах справиться. И тогда ты думаешь: «А чего я волнуюсь? Если от него нет толку, мне проще жить одной». Но мужчины этого не понимают.

«Я тоже», — хотела сказать Куинн, но лишь кивнула.

— Но ты ведь, кажется, в хороших отношениях с Дарлой Зейглер, верно? — Теперь Барбара улыбалась от уха до уха. — Ее муж — очень компетентный человек.

— Да, он… — начала Куинн и подумала: «Только этого не хватало».

— Я слышала, он даже ремонтирует канализацию в своем доме. — На лице Барбары появилось мечтательное выражение. — На такого мужчину можно положиться. Дарле очень повезло. — Она откинулась на спинку кресла. — Ты всегда можешь позвать его на помощь. Он умеет все.

— Барбара, если тебе так не нравится владеть домом, продай его, — сказала Куинн. «И прекрати ухлестывать за женатыми водопроводчиками и электриками. И автомеханиками».

— Не могу, — ответила Барбара. — Это дом моих родителей. И это — отличное вложение средств.