Бездарность поневоле
Шрифт:
— Папа! — через секунду я висела на шее у отца, которого не видела лет с пятнадцати, с того момента, когда он… умер. — А где мама?
— Спит, — крепко обнимая меня, ответил отец. Эхо по-прежнему гуляло под потолком зала, но мне теперь нет до этого никакого дела.
Мы стояли, обнявшись, очень долго, но внезапно папа отстранился от меня, посмотрел в мои глаза и спросил:
— Хочешь к нам? Хочешь быть с нами? Подумай, тебе ведь ничего не стоит выжечь себя изнутри, — сказал он, просяще глядя мне в глаза. — Мы соскучились, Илис, приходи к нам, давай! Тебе всего лишь нужно…
— Нет! — я оттолкнула от себя «отца» и
«Живи! Главное — живи. Будь Свободной от предрассудков, законов и правил» — сказал мне отец перед тем, как ушел в один из своих походов. Он не вернулся.
— Ты не мой отец! Мой папа знал, КАК нужно жить, и что НУЖНО жить! — крикнула я, чувствуя на своих щеках слезы. После моих слов все исчезло: зал, факела, статуи и отец, который смотрела на меня с осуждением, но я не верю этому взгляду.
Снова площадка, солнце и студенты. Я валяюсь на земле, по щекам текут слезы. Он знал! Он знал, что не вернется! И все равно ушел! Ушел! А я даже не знаю, за что он умер! Ведь ни войны, ни другой угрозы… Почему же он умер?! От чего? Как? Мучился? Спасал друзей? Случайно упал? Множество вопросов навели мои мысли на мать. Я ее почти не знала, не помнила, но если бы она не упала с коня, точнее, если бы ее не подкосил один из клана Драконов — сильнейших огненных магов, с которыми она, по словам отца, сражалась, папа бы не ушел! Не ушел бы! Я училась, в надежде найти того чертова дракона и отомстить, а теперь я побеждена, даже в простой драке с эльфом проиграла! Теперь мои усилия ничего не стоят, все в пустую…
— Черныш, — кто-то мягко потряс меня за плечо и вытер со щек слезы. — Не плачь… — по голосу я узнала Джека, который, поняв глупость своей последней фразы, просто сел на траву, поднял меня за плечи и прижал к себе. Молча, без вопросов, за что я ему очень благодарна. Все же, в душе наш весельчак — взрослый, серьезный мужчина, несмотря на относительно молодой возраст, глупые шуточки и детские повадки.
Я, расслабившись, снова отключилась, на этот раз просто от пережитого стресса.
Я сонно приоткрыла глаза и увидела перед собой белый потолок моей маленькой, уютной комнатушки. Повернуться на бок стоило мне больших усилий, но я смогла. По окончании «великого испытания» меня ждал сюрприз в виде дремлющего прямо на полу растрепанного эльфа, опирающегося спиной на мою кровать.
Я подняла взгляд на старые часы. Девять утра. Отлично, я уже опоздала, на остальные пары можно не идти. Прикрыв глаза, я снова попыталась задремать, но как только мне это немного удалось, в комнату, громко хлопнув дверью, влетела Элла:
— А теперь быстро объяснили мне, что происходит! — заорала она. Джек резко вскочил и, не глядя, запустил в девушку заклинание тишины. Только после этого открыв глаза, эльф имел счастье лицезреть злую, всклоченную брюнетку, мечущую молнии глазами и готовую убить сокурсника.
— Тише ты, — шикнул Джек, кося на меня глазами.
— Да ладно тебе… — пробурчала я, пытаясь присесть на кровати. Получилось! Правда, с третьего раза, но не суть.
— Что сделал этот идиот? — аккуратно присев рядом со мной, спросила Эл.
— Я не… — начал возмущаться Джек, и его грозный вид в сочетании с торчащими в разные стороны короткими волосами и не выспавшимися ярко-зелеными глазами действительно устрашал.
— Да ты-то
— Он… — звуки дались мне с трудом, я сглотнула и продолжила, не узнавая своего обычно грубоватого голоса, — он вызвал видение… В этом видении мой отец пытался уговорить меня совершить самоубийство, — выдавила я.
— Ты же ненавидишь своего отца, — с сомнением протянула Эл, — могла бы просто запустить в него фаерболом…
— В видении был не Граф Эйден, — снова прохрипела я, низко опуская голову, — а мой настоящий отец.
Бывшие сокурсники замолчали, не зная, как меня подбодрить, да мне и не нужно. Я по привычке скользнула рукой по своей шее, проверяя, на месте ли цепочка, которую отец подарил мне на пятнадцатилетие. Полностью состоящая из стали, подвеска в форме контура наконечника стрелы с загнутыми внутрь краями, она напоминала отличительный знак древней гильдии и раньше я много фантазировала, гадала, какой же из гильдий принадлежит этот знак, а потом отец ушел, и подвеска стала единственной памятью о нем.
— Пойду я, прогуляюсь, — почувствовав, что мне лучше, я встала с кровати и, пошатываясь, открыла дверцу старого шкафа. Нужно переодеться, а то ведь я все еще в этом идиотском школьном платье.
— Я пойду с тобой, — заявил Джек, тоже вскакивая.
— Ага, счаз! — не оборачиваясь, рыкнула я. — Иди лучше поспи, а то, похоже, ты долго сидел здесь. Вон, глаза какие красные. Всех прохожих распугаешь своим упыриным видом.
— Пошли, — зашипела Эл в ухо эльфу, подхватила его под руку и потащила к выходу. — Мы вечером зайдем.
Я рассеянно кивнула, выуживая из шкафа черные штаны из недавно созданной изобретателями плотной ткани, которую они назвали джинсовой и золотую рубашку со шнуровкой на боку.
Прохладный весенний ветер не в силах был загнать людей в их дома. После долгой и снежной зимы все радовались даже такой погоде. «Главное — без дождя», говорили многие и, одевшись потеплее, бежали по своим делам.
Я, застегнув черную кофту, брела по окраинам рынка. Сейчас здесь не слишком много народу, но верные своей работе торговцы стоят, предлагая свой товар редким прохожим. Я даже не смотрела на одежду, оружие и амулеты, которые предлагались здесь. Денег все равно теперь нет. Десяти лучшим ученикам каждого факультета платят приличную стипендию, а я теперь тридцать седьмая алхимичка.
Я около часа брела, не разбирая дороги, и случайно вышла в самый богатый участок рынка, где торговали и покупали самые родовитые и богатые люди города.
— … и она почти выжгла себя изнутри, но я предотвратил ее смерть, сказав от имени ее отца, что она должна жить и молить о пощаде у Эльфийского Принца! — донеслось из одного, самого богатого на вид, ресторана. Я скрипнула зубами от злости и, не удержавшись, двинулась на противный, больше напоминающий женский, голос.
— Скопировать повадки этого бандита оказалось так же просто, как напугать городского чиновника, — продолжал хвастаться принц, пока я, расправив плечи и придав своему лицу холодное и презрительное выражение, неторопливо двигалась в сторону ресторана. — Я-то думал, что ее отец — Граф Эйден и что хоть за происхождение ее можно не считать помоями, но я ошибся! Ее папшка — какой-то грязный авантюрист без роду и племени!