Бездна. Том I
Шрифт:
– Кого помянем? – спросил товарища, закрывая за собой дверь. Однако стоило только шагнуть в квартиру, как я малость охренел.
На диване с расплющенной головой лежал отец Ванька. Рядом с этой «картиной» обретался стол, заставленный горючими материалами. Под столом валялось ещё семь пустых бутылок.
– Вань, ты чё?
– Да чё!? Димас! Очнулся я… Смотрю, батя лежит. Думал, плохо ему, мож опять инсульт, а он как вскочит! Зубами клацает, чуть в шею не вгрызся! А силы – мандец просто! Пытался руки ему заломать, да хрен ты его заломаешь – выворачивается. Ну я и ударил. Он упал, лицом об гирю мою стукнулся. Потом поднялся, глаз вывалился, мычит что-то невнятное и на меня идёт. Сука, чуть от страха не помер! Я ему ногой в грудину, ну а потом…гирей… – Иван как-то по-детски заплакал и опрокинул рюмаху.
– Да уж…– только я сумел из себя выдавить.
– Папку родного ухандохал, – всхлипнул товарищ ещё раз и снова налил. – А потом слышу на лестничной клетке шум, а там Витёк тётю Зину жрёт. Какого хрена творится-то? Бездна какая-то… Что за бред?! – взревел Ваня и саданул кулаком по столу, отчего бутылки, жалобно звякнув, посыпались на пол.
– Ты всё сделал правильно, – подбодрил я друга.
– Правильно? Дима, ты ебанутый?! Отца кокнуть, по-твоему, правильно? Ты чё несёшь?! – он поднялся из-за стола, пьяно набычившись.
– Помнишь, когда мой старик в гараже сгорел?
– Ну?
– Тогда ещё и мать умерла. Так вот, этот мудак нажрался и забил её ногами до такой степени, что она в реанимацию попала. А потом в гараж пошёл и пьяный в машине заснул. А я, знаешь, мать сильно любил… Хотел защитить, – воспоминания нахлынули волной, а вместе с ними и скупая слеза.
– Ты к чему это? Не понимаю.
– Да к чему… К тому, что я того старого мудака в гараже нашёл и ножом полоснул. Даже не проснулся, сволочь. Так, истёк кровью – да и всё. Я потом сжёг его вместе с гаражом. Мать через пару дней в реанимации умерла, а дальше ты всё сам знаешь. Единственное, за что себя виню, что этого гондона не пришил раньше. И ты убил своего батю вовремя. Промедли хоть немного – сейчас бы вместе с ним по городу валандался и людей жрал. Да, жалко. Да, родной папка. Но он уже перестал быть человеком, там только зверь остался. Понимаешь? Ну и чё ты кулаки сжал? Ударить хочешь? Бей.
– Сук-а-а-а-а! – отчаянно зарычал Ваня, схватившись за голову так, что побелели пальцы. – Чё ж ты мне раньше не рассказал? Вместе отмудохали бы твоего батю! Все бы живы остались.
– Вань, да не остались бы. Я сколько раз заявы писал. Ответ всегда был один: «Как убьют, так и приходи». Нет, участковый, конечно, являлся, с батей беседовал… И как только дверь закрывалась, этот урод сразу начинал колотить меня и мать. Он с Чечни совсем другим вернулся: замкнутый, агрессивный. Там даже никакого повода не нужно было. Просто посмотри не так – и тут же прилетит. Вот такие дела, Ваник, – невесело заключил я и, потянувшись к стопке, сам себя одёрнул. Бухать сейчас – чистое самоубийство.
– Диман, соболезную, – выдохнул товарищ, похлопав меня по плечу.
– Ладно уже. Прошлого не вернёшь, – отмахнувшись, окинул взглядом склад спиртного. – Ты чё дальше делать собираешься? Бухать будешь, пока жратва не закончится, а потом и сам на корм пойдёшь? Или пожить ещё планируешь?
– Ещё поборемся, – Ванька посмотреть на меня исподлобья и, шмыгнув носом, потянулся за рюмкой, но до цели донести не успел.
Я ляпнул ему затрещину, от чего водка пролилась на пол.
– С тебя хватит. Иди отсыпайся. Завтра пойдём новый мир осваивать. И это, я балконом твоим воспользуюсь? – больше для проформы спросил друга, одновременно собирая оставшиеся бутылки, чтобы отправить их содержимое в раковину.
– А ты чё, ключи посеял? – икнул сосед, печально провожая алкоголь взглядом.
– Ага, по весне буду урожай собирать. Посеял ключи от одной квартиры, а соберу сразу от двух.
– Шутник хренов, – усмехнулся Ванёк и, чуть пошатываясь, пошёл в дальнюю комнату.
Я же, избавившись от алкоголя, вышел на балкон. Слева моя квартира, а справа – сына местного депутата. Кстати! А вот и сынуля. Корчит злобные рожи, с расстояния трёх метров пытаясь меня укусить, а… уже не пытается. Перевалившись через балкон, новоявленный зомби отправился вниз с высоты шестого этажа.
Хрясь – и внизу расцвёл аленький цветочек. Этот мудак ещё при жизни был редкостным засранцем. Вёл себя, как будто отпрыск всевышнего, каждый раз ввязываясь в передряги, а потом прячась за папаниной спиной. Не удивлён, что придурок не прошёл и первого отбора.
Перебравшись к себе на балкон, порадовался тому, какой я отличный хозяин. Уходя из дома, всегда закрываю окна! Вот только сейчас одно из них придётся выбить. Схватив туристический стул, размахнулся и обрушил его на преграду, отделяющую меня от родного дома. Стекло жалобно зазвенело, разлетевшись по полу.
Холостяцкая квартира приняла меня радушно: разбросанные вещи, завонявшийся мусор, что собирался выкинуть после соревнований, и пустой холодильник. Красота.
Порылся в кладовке: пара банок тушёнки и три бомж-пакета. Как знал, что зомбиапокалипсис настанет (не знал), оставил себе запас еды. Распечатал сразу всё, закинул в кастрюлю и залил кипятком.
Пять минут танцевал вокруг восхитительно пахнущего варева, а после с упоением принялся его пожирать. Жирный говяжий бульон согревал умирающее с голода тело и заставлял верить в лучшее. Впрочем, уже завтра жрать будет снова нечего…
Насытившись, собрался завалиться спать, но для начала решил забаррикадировать дверь на балкон. Так, на всякий случай. Наклонив холодильник, перегородил разбитое окно и отправился в постель.
Три часа мучительно пытался заснуть. В голове роились мысли, а мозг всё время пытался понять: что делать и куда двигаться дальше. В итоге я обнаружил себя сидящим за стареньким компом и рассылающим всем знакомым шаблонный текст: «Если выжил, ответь».
Практически сразу получил ответ от Кисы. Так звали моего друга Лёху. Он приобрёл это погоняло, когда воровал цветной металл вместе с нашим общим товарищем Коляном.
Забравшись во двор телекоммуникационной станции, два бизнесмена размотали бухты с кабелем, после чего Николай процитировал бессмертную фразу из «Золотого телёнка»: «Пилите, Киса, пилите!».
И это многое говорило об интеллектуальных способностях Николая, так как в оригинале было: «Пилите, Шура, пилите! Они золотые!». К слову, Коляна подобное совсем не волновало – он и сам посмеялся над собственной шуткой, прилепив Лёхе погоняло на долгие годы. Через полчаса «золотоискателей» приняли менты, но закон против товарищей оказался бессилен: до совершеннолетия было далеко.