Безлюдные земли
Шрифт:
– Такое исследование тоже проводится, – заверил Аллан. – Робин вообще развил очень бурную деятельность, у него составлен целый список, озаглавленный «Работа над ошибками». Тебе это о чем-то говорит?
– Нет, – как ни в чем не бывало ответил Бергер.
– В списке значатся: ножи, механизм ловушки, кольца для троса, новая стена, пылесос, лабиринт.
– А токсикологическая экспертиза?
– Я еще не добрался до отчета Судебно-медицинского управления. Я хотел бы сначала пункт за пунктом просмотреть список Робина, если ты не возражаешь. И должен сказать, что пункт после ножей – механизм ловушки – сформулирован иронично. Тебе не кажется, Сэм?
– Без понятия. А лабиринт?
– Так вот что тебя интересует? – пренебрежительно сказал Аллан. – Имей терпение; мы пройдемся по всему списку по порядку. Итак, механизм ловушки.
В этот момент мобильный Бергера проявил хороший вкус и сыграл роль будильника. Хотя, собственно говоря, это завопил сигнал вызова. Без особой спешки Бергер достал телефон из кармана пиджака и, пока тот визжал, как умирающая свинья, сказал:
– Я должен ответить.
Под истеричное хрюканье он смотрел, как Аллан в конце концов делает нетерпеливый, но в то же время и одобрительный жест. Бергер ответил, назвав свое имя, но больше не произнес ни слова за все время разговора. Потом он просто встал, положил телефон во внутренний карман и сказал:
– Нам придется продолжить в другой раз, Аллан.
С совершенно невозмутимым видом Бергер вышел из кабинета и старался неспешно идти по коридору, пока не убедился, что находится вне поля зрения Аллана. Тогда он прибавил шагу.
Бергер бегом спускался по лестницам и проносился по коридорам. Миновав еще пару лестниц и проходов, он добрался до двери без таблички и дернул за ручку. В разных концах небольшого помещения за голыми письменными столами в окружении книжных шкафов сидели трое мужчин. Все подняли взгляды на ворвавшегося к ним Бергера, хотя без малейшего намека на интерес. Он метнулся дальше, к нескольким дверям в глубине комнаты и распахнул левую. Строгая женщина лет сорока с небольшим оторвалась от целого леса из компьютеров и повернулась в его сторону. Вид у нее был не такой суровый, как обычно, и мышиного цвета волосы были взъерошены.
– Силь, – выдохнул запыхавшийся Бергер.
– Сам Сэм? – холодно сказала Силь.
– Давай же, рассказывай!
– Вестерос, – начала Силь и махнула рукой в сторону ближайшего монитора. – Мотоклуб. Местное телевидение действительно было там, но репортажу пришлось уступить место в эфире спортивным новостям. Очевидно, хоккей. Материал не сохранился, но оператор нашел диск с бэкапом. На нем есть несколько несмонтированных записей.
– Ты сказала, тебе есть что показать, – коротко прокомментировал Бергер.
Силь смотрела на него взглядом, находиться под которым было не слишком уютно. Потом она кликнула мышкой, и на экране появилось сильно дрожащее изображение.
В первую очередь в глаза бросались зимний пейзаж и несколько одетых в кожаные жилеты тучных мужчин, прижатых к земле полицейскими: как минимум по двое полицейских на каждого члена банды. Из среднего среди пяти слабо различимых зданий выводили бледную, истощенную совсем юную девочку, закутанную в одеяло. Пока она приближалась к камере, Силь пояснила:
– Оксана Хаванска, четырнадцати лет. Потом получила в Швеции убежище. Говорят, что живет в Фалуне с новыми документами, учится в шведской школе. А вот сейчас смотри.
Камера развернулась, и перед объективом промелькнули люди по другую сторону ограждения, а потом появилось изображение молодого человека с микрофоном, который пытался поймать людей для интервью. После явно неудачной попытки заговорить с полицейским чином, решительно сунувшим микрофон в рот репортеру, он в растерянности обернулся к любопытствующим зрителям. Силь ускорила запись, на которой зеваки торопливо проговаривали в забрызганный слюной микрофон одну-другую бессмысленную реплику, но звук при этом отключился. Когда камера описала полукруг, в объектив попал велосипед.
Пока в кадре было только одно колесо, Силь переключила просмотр на нормальную скорость. Звук вернулся. Голос репортера звучал невротически.
– А как вы оказались здесь? – спросил он, пока оператор пытался навести резкость, снимая колесо велосипеда. Наконец, ему это удалось, и он поднял камеру.
Это была она. Велосипедистка. Простая возможность наблюдать, как движутся мышцы ее лица, вызывала невероятные ощущения.
Как будто она только сейчас обрела реальность.
А с мускулатурой лица в самом деле происходило немало. Как будто она отражала крайне сложный мыслительный процесс. Ее торс уже подался назад, готовясь уехать на велосипеде прочь. Но вдруг язык тела полностью изменился, и женщина ответила:
– Я просто случайно ехала мимо.
«Неожиданно низкий голос», – подумал Бергер и переключил внимание на лицо.
– И что вы об этом думаете? – запальчиво спросил репортер.
– О чем именно я должна что-то думать?
– О полицейской операции против банды мотоциклистов.
Женщина махнула рукой куда-то за плечо репортера и сказала:
– Они явно вызволили кого-то, кто был похищен. Это очень хорошо.
Бергера удивила сила посетившей его мысли: «Тебя бы ко мне в комнату для допросов».
– Спасибо, – сказал репортер, судя по всему, искренне. – Как вас зовут?
Бергер похолодел. Впился взглядом в экран.
Снова игра мимики. По похожей на предыдущую схеме. Потом женщина ответила:
– Натали Фреден, но вы же не собираетесь показывать эту чушь по телевизору?
– Пауза, – тут же произнес Бергер.
Краем глаза он видел, что лицо Силь на десяток сантиметров приблизилось к экрану. Как и его собственное.
– Что скажешь? – спросил он.
– О чем? – спросила Силь, не отрывая взгляд от монитора.
– Что это было?
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Да ну же. Что она только что сделала?
Бергеру пришлось признать, что Силь не Ди. Очень умелая, когда речь идет об архивах, но не так хороша как аналитик. Он ценил Силь – они вместе учились в Высшей школе полиции, она единственная до сих пор позволяла себе обращаться к нему фамильярно, она была звездой, когда речь заходила о компьютерах, о том, чтобы искать и находить вещи, у нее острый ум в ее области, – но вдруг Бергер ощутил, что ему не хватает взгляда Ди.