Безмолвие
Шрифт:
Внезапно внимание всех привлекло что-то, произошедшее за кадром. Головы разом повернулись в одну сторону, словно приведенные в действие невидимыми нитями. Две женщины попятились. Грузный мужчина развернулся и побежал, но споткнулся и упал на лестницу. Никто не пришел ему на помощь, поскольку на самом деле никто не увидел его падения.
Первый весп, влетев в кадр, ударил в грудь мужчину с гитарой, отбросив его к стеклянной балюстраде. У мужчины на лице мелькнуло странное выражение, похожее на смущение. И тут же его рот раскрылся в пронзительном крике, ибо тварь вцепилась в него
Казалось, крики мужчины привлекли новых веспов, и вскоре крылатые существа облепили его со всех сторон. Они были бледно-желтые, с виду мокрые, и их кожистые крылья трепетали быстрее, чем у большинства птиц. Я никогда не видела ничего подобного, как и, похоже, все остальные люди.
Молодая мать прижала к себе младенца, накрывая его своей курткой, и схватила за руку второго ребенка. Тот закричал. Появившийся в левом углу кадра весп быстро подлетел к ребенку и впился ему снизу в подбородок.
Я зажмурилась, но все это я уже видела, и жуткие кадры отчетливо врезались мне в память.
Не открывая глаз, я прочувствовала папину реакцию на этот ужас. Он напрягся, затаил дыхание, и его рука еще крепче обняла меня. «Сейчас он увидит полчища этих тварей, – подумала я. – Пиршество. Кровь, собирающаяся лужицами на белом полу, мужчина, опрокинувшийся через балюстраду и исчезающий внизу, преследуемый тварями. Разбивающиеся витрины».
Когда, по моим прикидкам, кошмары закончились, я снова открыла глаза и увидела ведущих. Вид у них был затравленный и уставший, за стеклянной перегородкой у них за спиной мелькали изображения на компьютерных мониторах, люди метались взад и вперед, срывая трубки телефонов и швыряя их обратно. У мужчины-ведущего был ослаблен узел галстука, на верхней губе блестела пленка пота. Я была потрясена. Никогда прежде ведущие не казались такими человечными.
Дальше опять последовали репортажи. Кадры из Венгрии, Румынии, Болгарии, показывающие нападения или, изредка, последствия нападений. Люди сплошным потоком бежали на запад. Один из сюжетов показал запруженную беженцами дорогу, на которую, судя по всему, нахлынула волна веспов, и на этот раз в эфир вышли лишь несколько застывших картинок. Когда пару часов назад сюжет показывали в первый раз, он вышел полностью, без купюр, и я никогда не забуду то, что увидела. Великое множество страшно изуродованных тел, повсюду блестящие алые пятна, все вперемежку с машинами и пожитками, одна большая, длинная мертвая лента, которая еще совсем недавно двигалась по дороге.
Один мужчина-хорват передавал из своей квартиры на верхнем этаже дома в Загребе. Картинка с веб-камеры была зернистая и нечеткая, мужчине приходилось держать в руках свой планшет, чтобы показывать происходящее за окном. В кадре был маленький балкон с одним стулом, засохшим растением в горшке и несколькими пустыми бутылками из-под пива, но дверь мужчина не открывал. Он прижимал планшет к стеклу, направляя встроенную камеру на происходящее вокруг. В Загребе также полыхали пожары, и, хотя это не шло ни в какое сравнение с Бухарестом, все равно город выглядел так, будто в нем шли жестокие уличные бои.
За окном носились веспы. Иногда они беспорядочно метались в разные стороны, пропадая из кадра. В другие моменты они летали ровным строем, словно перелетные птицы следом за вожаком. Вдалеке, над обширным парком, посреди которого в свете вечернего солнца мерцало озеро, большая стая этих созданий кружила и выписывала фигуры. Это жуткое, но красивое зрелище действовало гипнотически.
Изображение накренилось, затем судорожно задергалось, наконец мужчина появился опять. Он держал в руке картонку с торопливо написанными словами. Отложив картонку, он показал вторую, затем третью, после чего снова первую. Так он повторил несколько раз. Глаза у него были широко раскрыты, осунувшееся лицо казалось таким серым, что у меня мелькнула мысль, не обсыпал ли он себя золой. Затем мужчина наклонил экран компьютера так, чтобы заглянуть в глубь комнаты.
На диване сидели женщина и два ребенка. Рты у них были плотно залеплены скотчем, но руки оставались свободными, – они хранили молчание по своей собственной воле. Женщина кивнула в камеру.
Когда на экране снова появились ведущие, я схватила пульт и включила субтитры. Этого сюжета из Хорватии я еще не видела.
– …более точный перевод будет готов позже, но, судя по всему, написанное мужчиной обращение гласит… – Взглянув на компьютер, ведущая наморщила лоб и продолжала: – «Их привлекает шум. Ведите себя тихо. Вы останетесь живы».
Я ощутила, как у папы задрожала грудь: он что-то сказал. В комнату вошли мама, Линна и Джуд. Они заговорили, но я не отрывала взгляда от телевизора, размышляя над этими словами.
«Их привлекает шум».
Веспы появились из-под земли. Почему их оказалось так много, как им удалось распространиться так быстро – этого я не могла знать, и у меня разболелась голова от одних только мыслей. Однако разумно было предположить, что раз они столько времени прожили в кромешной темноте, они были слепыми и охотились, ориентируясь на звук.
«Ведите себя тихо. Вы останетесь живы».
Картинка на экране сменилась. Надпись «Срочная новость» оставалась, ведущим принесли кофе. Женщина начала говорить, понеслись субтитры, торопясь поспеть за ней, с орфографическими ошибками и пропущенными словами. Но общий смысл был понятен.
– …поступают сообщения о происшествиях в Словении и на севере Италии.
Я повернулась к своим родным. Линна качала головой, причитая: «О боже, о боже!» Мама прижимала к себе Джуда. Мой брат ребенок смышленый, и его восторженное возбуждение успело смениться ужасом. Джуд плакал.
Убедившись в том, что я смотрю на нее, мама заговорила:
– Нам нужно обсудить, как быть дальше.
Мы собрались за столом на кухне. Телевизора здесь не было, а папа и мама положили свои телефоны на стол экраном вниз. Джуд вскрыл пакет с чипсами и высыпал их на стол, но вместо того чтобы есть, водил их пальцем. И родители его не останавливали.
Линна сварила кофе для взрослых и приготовила какао для нас с Джудом. Дожидаясь, пока закипит чайник, мы получили время, чтобы собраться с мыслями.