Безмолвная рябь
Шрифт:
— Безусловно, вы все знакомы с моей кластерной теорией, но позвольте ее вам вкратце напомнить.
Это «вкратце» растянулось почти на полчаса, и настолько изобиловало ненужными объяснениями и цитатами, что Аш чуть не уснул.
Видимо, Свенсон и сам почувствовал, что теряет внимание аудитории, и поспешно перешел к результатам расчетов. В какой-то момент, Вармер поймал себя на том, что с интересом следит за уравнениями, и вынужден был признать, что они не лишены некоторого изящества.
В конце речи он даже затаил дыхание, поняв, к чему
— Как вы видите, в рамках кластерной теории, мы можем сделать оценку конечной массы и протяженности нашей Вселенной, и однозначно можем заявить, что она конечна и замкнута.
Раздались бурные овации, и даже Аш, забыв о своей неприязни и к самой теории, и к Свенсону, задумался об эквивалентности инерциальных систем в такой Вселенной.
Если бы он на этом и закончил, то назавтра же все газеты вышли бы с заголовками, объявляющими его новым Эйнштейном. Но, не в силах расстаться со вниманием восторженных зрителей, Свенсон продолжал стоять на трибуне. И когда аплодисменты стихли, продолжил:
— Разумеется, моя теория опережает современную науку на десятилетия. Остальным направлениям придется приложить серьезные усилия, чтобы если и не стать вровень, то, хотя бы, научиться ее понимать.
Он открыл рот, чтобы поддержать смех зала над своей шуткой, но ответом ему было гробовое молчание.
Зал был полон настоящих ученых, которые, после последней фразы, словно опустились с небес на землю. За красивыми словами и напором, с которым Свенсон подавал свои выводы, они, словно под гипнозом, забыли, что всякая теория должна быть подтверждена экспериментом. Несмотря на всю стройность и кажущуюся убедительность, это были всего лишь уравнения, умозрительные заключения, возможно, гениальные, но не обязательно соответствующие действительности.
Со сцены Свенсон спускался низко опустив голову. Кажется, он еще не понимал, что именно произошло, но подсознательно ждал свиста и улюлюканья.
Он быстро покинул зал.
Некоторое время никто не шевелился, словно давая Свенсону с достоинством удалиться.
Наконец, делегаты стали расходится. Не было свойственного таким мероприятиям гомона голосов, обсуждавших доклады, люди не оставались пропустить стаканчик после бурных дебатов. Гости чувствовали себя обманутыми. Сенсация, с таким пафосом, заявленная гвоздем программы, не оправдала их ожиданий, оттянув на себя внимание от более интересных тем.
Аш подумал, что, наверное, было бы лучше сразу поехать в горы.
Он огляделся по сторонам, надеясь найти Абигейл. Он хотел попрощаться, и показать ей, что не держит зла. В конце концов, она просто делала свою работу.
Не найдя ее в зале, Аш выбросил Абигейл из головы.
К вечеру он заселился в номер, так и не сумев ничего рассмотреть в темноте. Тем приятнее было следующим утром, попивая грог на крытой террасе, любоваться белоснежными склонами.
— Вот уж не думала, что вы тоже любите
Аш обернулся, и непроизвольно улыбнулся, увидев Абигейл в лыжном костюме.
— Это потому, что я родом из Индии?
Девушка улыбнулась в ответ. Не спрашивая разрешения, она села напротив.
— Я хотела бы извиниться. Мне правда было интересно поговорить с вами, но…
Аш беспечно махнул рукой.
— У вас не было ни единого шанса. Свенсон вцепился в вас как аллигатор.
Абигейл кивнула.
— И это тоже. Моей последней работой был цикл передач о молодежной субкультуре, и, боюсь, у меня осталась некоторая резкость, после общения с ее представителями.
Чтобы не смущать журналистку, Аш решил сменить тему.
— И как вам смена окружения? Понравилось освещать конференцию?
Абигейл тяжело вздохнула.
— Боюсь, стоящего материала не получится. Я рассчитывала рассказать о сенсационном открытии, но кому какое дело до Вселенной?
Аш почувствовал, как в нем просыпается обида.
— Именно благодаря таким исследованиям, наука и продвигается вперед. Когда-то и электричество считалось не более чем забавной диковинкой, не имеющей практического значения, служащей лишь для забавы в лабораториях. Тем комфортом, что мы имеем сейчас, мы обязаны ученым, которые делали такие вот бесполезные открытия.
Абигейл рассмеялась.
— Я думала, вам не нравится Свенсон.
— Мне не нравится бездоказательность его теории.
Девушка на секунду задумалась.
— Хорошо. Почему тогда он не докажет свою теорию?
Теперь рассмеялся Аш.
— Порой, на постановку эксперимента уходят годы, а то и десятилетия. Многие гениальные догадки были подтверждены уже после смерти людей, их выдвинувших.
— Но если это важно, должен же быть какой-то способ проверить?
Аш пожал плечами.
— На данном этапе развития, мы не сможем извлечь пользу из этих знаний. Пройдет еще не одна сотня лет, прежде чем нам станет критично знать замкнута Вселенная или нет.
Абигейл прищурилась, и с легкой улыбкой спросила:
— А не вы ли только что говорили, что не бывает бесполезных открытий?
Профессор усмехнулся.
— Сверхпроводники, элементарные частицы, гравитационная физика — вот на чем сосредоточена современная наука. Астрономия никогда не была в приоритете.
— И все же, — настаивала Абигейл, — ведь можно же как-то проверить прав Свенсон или нет?
Аш на минуту задумался, потом достал из кармана ручку, и расстелил на столе салфетку. Нарисовав окружность, примерно в ее середине он поставил точку и подписал: «Земля».
— А круг это, видимо, границы Вселенной? — догадалась Абигейл.
Аш кивнул.
— В теории, мы могли бы построить устройство, которое вызовет гравитационное возмущение пространства, как бы, одновременно в каждой точке Вселенной.
Он добавил к рисунку волнистую линию, тянущуюся от Земли к краю Вселенной.