Безмятежность и доверие

Фанетти Сьюзен

Две истины она осознавала совершенно чётко, и только две: ей надо вмазаться, и она должна быть одна.

— Ага.

— Клиент всегда прав, — он улыбнулся и встал, протягивая ей руку, также как Шерлок протянул свою руку той женщине. Сэди приняла её, позволяя поднять её на ноги.

~oOo~

Часом позже она сидела за своим собственным обеденным столом в своей небольшой квартире-студии, подёргивая резиновый жгут, который был частью стартового набора Гейджа. Она никогда не ширялась в руку, ни

разу, даже в первый раз. Она знала места куда ширнуться, так, что никто не узнает. Она взглянула туда. Сейчас у неё были отвратительные шрамы между пальцами ног, но вообще никаких следов от уколов, даже после стольких лет употребления наркотиков.

На столе перед ней лежало содержание стартового комплекта Гейджа, разложенное в аккуратный ряд, и половина грамма героина. Вообще-то, немного. Просто кое-что, что даст ей кайфануть.

А также её жетон однолетнего воздержания, свисающий с брелока ключей. Если бы это была какая-то случайная металлическая штука, то, возможно, она запихнула бы её в ящик, и к этому моменту у неё бы уже началась ломка. Но она покончила с этим и сделала из него брелок для ключей.

Так что теперь она сидела там, дергая жгут, смотря поочередно на небольшой мешочек белого порошка и бронзовую монету, свисающую с её ключей.

Что, если она беременна?

Нет. Это не важно. Быть беременной — тупо, тупо, тупо, так, бл*дь, тупо. Это не могло произойти. Если всё же она и была, то она предпримет что-нибудь на этот счёт, чтобы больше не быть.

Голос в её голове, который не хотел, чтобы она входила в дом Гейджа, по-тихому повторял о ярости Шерлока, когда он подумал, что она приняла противозачаточную таблетку на следующий день после их незащищенного секса, и то, как он прорычал слова о том, что та женщина избавилась от его ребёнка. Если она беременна и прервёт это, то между ней и Шерлоком всё будет тоже кончено. Она точно знала это.

А разве уже всё не было кончено? Не поэтому ли она сидела здесь в своей квартире, не из-за этого ли она прокралась из его кровати в середине ночи? Не поэтому ли она позвонила Гейджу?

Гордон говорил — охренеть… становилось слишком тесно и шумно в её голове. Окей, позвони мне. Почему ты не звонишь мне? Это худший раз, умник. Ты нуждаешься во мне.

Она нуждалась в нём. Ей нужен был Шерлок. Она нуждалась в дерьме, лежащем на её столе. Но она так устала нуждаться.

Было легче быть наркоманкой. Тогда у неё был контроль над тем, что она скрывала ото всех. Она чувствовала себя сильной, гордилась собой из-за того, что таскала за собой своё пристрастие, куда бы ни пошла. И когда этого стало слишком много? Ладно, у неё было место, куда можно было пойти вне зависимости от всего.

И у неё не осталось больше этого места. И то, что она скрывала ото всех, открылось. Теперь она была насколько слабой, маленькой и испуганной.

Но у неё было это место. Оно было прямо перед ней.

Но что, если она беременна?

Неважно.

Но что, если так?

Её телефон тоже лежал на столе. Она могла бы позвонить Шерлоку. Он бы приехал к ней. Последнее,

что она помнила, как он сказал ей «я держу тебя». Он повторял это много раз. Но сидя здесь, в своей квартире, она не могла поверить в это. Она могла бы позвонить Гордону. И он бы помог ей. Он мог бы сделать всё лучше.

Вместо этого она встала и пошла в свою ванную, подальше от всех этих искушений и ужасов, и поближе к тому, что всегда срабатывало.

~oOo~

Она ненавидела яркий холодный свет обычных огней в ванной, так что электрик вмонтировал в её потолок небольшую кристаллическую люстру, которую она нашла на распродаже в магазине. Танец граней света нравился ей, когда она находилась в состоянии, где удовольствие становилось реальным.

Сэди разделась, аккуратно свернула одежду и положила её поверх небольшой тумбочки, в которой хранила свои банные полотенца. Затем открыла ящик тумбочки и из его задней части вытащила жестяную коробку. Не очень большую, примерно шести дюймов длиной, трёх шириной и одного глубиной.

Хотя она и жила одна, начиная с первых лет в колледже, когда переехала из дома своего отца, она продолжала по-прежнему прятать эту коробку. Она не была уверена, почему, но это заставляло её чувствовать себя защищенной. Так же, как ношение этой крошечной коробки с лезвиями в рюкзаке помогало ей в средней школе. Несмотря на психический водоворот, в котором она оказалась в течение всех лет средней школы, ей никогда не приходилось резаться, когда она находилась вдали от дома. И она думала, что причина тому, почему она была в состоянии избежать этого, то, что у неё всегда с собой были средства для этого, так на случай экстренной необходимости. Наличие выбора придавало ей сил, чтобы избежать их использования.

Это, вероятно, не имело бы смысла для кого-то другого. Но она точно не знала, так как никогда никому об этом не рассказывала.

Но она всегда прятала коробку. Она была вне поля зрения, как будто сокрытие коробки заставляло её думать об этом значительно меньше. Прятать — это так знакомо, это дарило ей успокоение.

Голая, с коробкой в руке, Сэди залезла в пустую ванну, села и вытянулась.

Она открыла коробку, рассмотрев свои запасы. Существовала целая схема — ритуал, который был частью всего, что заставляло это сработать. Она не просто резала себя. Это была методика. Существовала цель и намерение. Должен был выбран правильный инструмент и правильное место.

Иногда порезаться не было тем, в чём она нуждалась. Иногда это была игла, скользящая в плоть её бедра с этим странным горячим зудом, который возникал вокруг места проникновения, была тем, что нужно. У неё также было несколько небольших зажимов типа «крокодил», иногда их зубастый укус был правильным лекарством. Эти приспособления не оставляли долгосрочных следов и не проливали слишком заметно крови.

Тем не менее, сегодня вечером она нуждалась в крови и отметинах. Для этого также у неё были разные приспособления — штуки, которые причиняли разные виды порезов от царапин до чего-то более глубокого.