Безнадежно влип
Шрифт:
– Скоро.
– Когда скоро?
– Ты случайно в пытках людей не участвовал?
– Пока нет. Ну?
– Через пару дней.
– Ну вот, и стоило выделываться? – проводит кончиком носа по моей щеке.
Ничего не отвечаю. Этот наглец явно знает, как закрыть мне рот. Видимо, понял, как на меня действуют его губы. Очередной сводящий с ума поцелуй в шею, и я превращаюсь в желе. Ни капли не сопротивляюсь, когда Миша стал стягивать с меня платье. Сама подняла вверх руки, помогая ему. Несмотря на то, что еще недавно мне было прохладно, под цепким Мишиным взглядом мне становится невыносимо жарко. Он не скрывает улыбки, скользит взглядом от лица к груди. Ощущение, что Медведев… голодный кот, а я настойка валерианы. Или что там еще коты обожают? Не могу выдерживать его взгляд. Перекидываю волосы так, что теперь они стали прикрывать грудь.
– Да ну, брось, – ухмыльнувшись, произносит Миша и перебрасывает мои волосы на спину. – Пиздец, какая ты красивая.
В любом другом случае за такое слово, произнесенное по отношению ко мне, я бы, как минимум, обиделась. Но удивительным образом, оно не кажется мне чем-то оскорбительным сейчас. Более того, мне понравилось, как это прозвучало. М-да… я точно схожу с ума.
Как завороженная наблюдаю за тем, как Миша обводит кончиками пальцев ареолу сначала одной, затем другой груди. Соски моментально сжимаются, а тело покрывается мурашками. Несмотря на то, что сейчас мое тело слишком чувствительно к прикосновениям, мне не больно, когда Миша стискивает в ладонях грудь. Напротив. Мне хочется, чтобы он сжал ее еще сильнее. Эти грубоватые ласки вызывают мучительное томление внизу живота.
Закрываю глаза, когда чувствую его губы на сосках. Он то вбирает их в рот, то прикусывает, тут же зализывая языком. Сильнее сжимаю край стола в ответ на каждое его движение. Хочется свести ноги, дабы унять ноющие ощущения внизу живота. Чувствую, как Мишина рука скользит по животу вниз.
Вздрагиваю, распахнув глаза, когда он проводит пальцем по кружеву белья. Неловко от того, что там я влажная. Медведев оттягивает полоску трусиков в сторону и касается пальцем моей плоти. Сжимаюсь, когда он начинает скользить пальцем вверх-вниз, задевая клитор. Издаю какой-то невнятный полустон и тут же прикусываю губу, когда Миша продолжает сильнее ласкать меня.
Оказывается, это чертовски сложно – не издавать ни звука и казаться безучастной. Я кое-как разжимаю ладони, сжимающие столешницу, и закидываю руки Медведеву на шею. Утыкаюсь лицом в его плечо, зажмурив глаза. Почему это так… это так… хорошо… мамочки… Каким-то чудом мне удается не застонать, когда внизу все взрывается вспышкой удовольствия. Распахиваю глаза от этого нереального ощущения и только спустя несколько секунд до меня доходит, где я нахожусь. С разведенным ногами, почти голая я сижу на столе. На столе!
Воображение тут же услужливо подбрасывает картинки того, как Миша делал это со своей девушкой на том столе. Только сейчас вспомнила, как омерзительны были те их стоны, не даром я старалась не издавать сейчас никаких звуков. От былого возбуждения и недавних ощущений не осталось и следа, а вот обида на него и злость на себя за то, что позволила проделать это со мной, разлилась по венам со скоростью света. Надо отдать должное Медведеву, он уловил перемены в моем поведении, к счастью, не закончив начатое.
– Что случилось?
– А ты меня ни с кем не перепутал?
– В смысле? – хрипло шепчет Медведев.
– В прямом. Например, может, ты сейчас видишь перед собой свою девушку Наташу? Или ты просто со всеми занимаешься этим на столах?
Глава 11
Глава 11
Этим на столах? Что за херня? Ну не может такого быть. Откуда Маша в принципе может об этом знать?! Видела собственными глазами? Да ну неееет. Хотя…
– То есть сбежала ты, только потому что увидела, что я с кем-то трахался на столе? Так?! – даже без Машиного ответа ясно, что так и есть. А ларчик так просто открывался! Самостоятельной она решила быть, ну-ну.
Смотрю как неуклюже Берсеньева пытается натянуть на себя платье и понимаю, что совсем тронулся башкой, если даже в такой момент думаю о сексе с ней, вместо того чтобы подумать, каким-то образом она могла видеть меня с Наташей. Да уж… Как-будто никогда не трахался. Идиот, ей-Богу. Чувство сейчас такое, что у меня отобрали изо рта конфету, которую я только-только хотел раскусить.
– Я вопрос тебе задал, – выдергиваю из ее рук платье.
– Верни.
– Тебе без него лучше, – ну вот зачем я это делаю? Хотя ясно зачем, мне нравится видеть ее голой. Себе-то в этом можно признаться. – Далеко собралась? – дергаю Берсеньеву за руку, как только она спрыгивает со стола.
– Куда надо, туда и собралась. Пусти, – высвобождает руку и тут же толкает меня в грудь.
Мне это, конечно, как мертвому припарка. Даже от чего-то веселит, когда смотрю на то, как Маша бесится, сжимая руки в кулаки. Охрененный вид: розовые щеки, взъерошенные волосы, припухшие губы и обнаженная грудь, которая так и манит, чтобы ее снова потрогать. Пиздец какой вид. Кто-нибудь сверху шандарахните мне по башке, чтобы мозг встал на место.
Видимо, наконец, осознав, что почти вся обнажена, Маша прикрывает ладонями грудь.
– Пока не ответишь мне на вопросы, никуда не сдвинешься с места.
– Я ушла, потому что так надо было. Ты сдал меня папе!
– Тебе не надоело нести эту херню?
– Я сама это слышала, собственными ушами.
– Что? Что ты слышала?!
– Ваш разговор в офисе. Ты назвал по телефону папино имя и сказал, что вернешь меня ему в целости и сохранности. А своей Наташе, что тебе нужно разобраться с одной маленькой, но большой проблемой. Съел?! – очередной толчок в грудь.
– Даже еще не надкусил, – спокойно произношу я, пытаясь осознать сказанное Машей. Несмотря на выпитый виски, память вполне четко подкидывает картинки того дня. Да уж, дурацкое стечение обстоятельств, но стороны действительно выглядело так, как и подумала Маша.
– Я звонил в тот день не ему, а его тезке, моего первому начальнику. И передать ему я должен был важную папку в целости и сохранности, а не тебя. И чтобы уже до конца закрыть тему с тем, что я тебя типа сдал, дорогая: я не разговаривал с твоим отцом с коммуналки и до тех пор, пока ты не пропала и я не обнаружил его у себя дома вместе с его головорезами. Вот тогда-то я с ним и пообщался. И знаешь что, Машенька, он знал о твоем местонахождении примерно с того самого момента, как ты сбежала от своего женишка и колесила по метро. Съела?