Безнадежность
Шрифт:
— Что?! — Он роняет руки и отшатывается. — Почему ты так сказала? — С его лица сбегают краски, и я уже жалею, что заговорила об этом.
— Неважно, забудь. И не надо мне знакомиться с твоей мамой.
Как бы увильнуть? Ведь знала же — не стоит обсуждать это сегодня. Лучше бы вернуться к экскурсии по дому и выбросить этот разговор из головы.
Он берёт меня за руки и повторяет:
— Почему ты так сказала, Скай? Почему ты произнесла это имя?
— Да ничего страшного, — качаю головой я, — ты был пьян.
Он сощуривается. Н-да, похоже, увильнуть не удастся. Я
— Вчера ночью, когда ты засыпал… ты сказал, что любишь меня. Но ты назвал меня Хоуп, то есть на самом деле обращался не ко мне. Ты был пьян и наполовину спал, так что не нужно объяснений. Наверное, мне даже не очень хочется знать, почему ты произнёс эти слова.
Он со стоном хватается за голову.
— Скай. — Делает шаг вперёд и обнимает меня. — Прости. Наверное, мне приснился какой-то идиотский сон. Я не знаю никого по имени Хоуп, и у меня совершенно точно не было девушки с таким именем, если ты об этом подумала. Мне очень жаль, что так случилось. Какой же я придурок, что припёрся к тебе пьяным. — Он смотрит на меня, и хотя все мои инстинкты кричат, что он лжёт, глаза его честны. — Ты должна мне поверить. Мне невыносима мысль, что ты хоть на секунду решишь, будто я заглядываюсь на других. Я ни к кому ничего подобного не чувствовал.
Каждое его слово пронизано неподдельной искренностью. Немного поразмыслив, я решаю поверить. Я же сама не помню, отчего разрыдалась во сне, так почему не признать, что и ему что-то приснилось? И ещё: из того, что он говорит сейчас, явственно видно, насколько серьёзными становятся наши отношения.
Я поднимаю на него глаза, пытаясь сформулировать ответ. Раскрываю рот в ожидании подходящих слов, но они не приходят. Кажется, теперь мне нужно время, чтобы обдумать свою речь.
Он ждёт ответа, обхватив мои щёки ладонями. Но мы сейчас так близко, что терпения его хватает ненадолго.
— Мне нужно тебя поцеловать, — произносит он извиняющимся тоном, поднимая к себе моё лицо.
Мы всё ещё стоим в холле. Он без усилий подхватывает меня и сажает на лестницу, ведущую на второй этаж. Я откидываюсь назад, и он прижимается своими губами к моим, вцепившись пальцами в деревянные ступеньки по обеим сторонам моей головы.
В такой позе ему удаётся раздвинуть коленом мои бёдра. И всё бы ничего, если бы не платье. Он легко мог бы взять меня прямо здесь, на лестнице, но надеюсь, мы всё-таки для начала доберёмся до его спальни. Наверное, он планирует что-то такое, учитывая эсэмэс, которое я нечаянно ему отправила. Он же парень, конечно, у него есть свои желания. Интересно, догадывается ли он, что я девственница? Надо ли ему об этом сказать? Надо. Возможно, он окажется в состоянии это услышать.
— Я девственница, — выпаливаю я и тут же мысленно себя обругиваю. Какого чёрта я разболталась, да ещё в такой момент? Мне вообще надо зашить рот, потому что в состоянии сексуального возбуждения я начисто перестаю соображать и треплю языком без всяких тормозов.
Холдер немедленно прерывает поцелуй, отстраняется и смотрит мне в глаза.
— Скай, — говорит он прямо, — я целую тебя потому, что
Он закладывает выбившуюся прядь моих волос за ухо и смотрит на меня — сама честность.
— Просто я подумала, что надо тебе сказать. Наверное, я выбрала неудачное время для таких заявлений, но я иногда ляпаю что попало, не подумав. Отвратная привычка, терпеть её не могу, потому что это всегда случается в самый неподходящий момент, и мне ужасно стыдно. Вот как сейчас.
Он со смехом качает головой.
— Нет, продолжай в том же духе. Мне нравится, когда ты ляпаешь что попало, не подумав. И ещё мне нравится, когда ты выдаёшь длинные, нервные, смешные тирады. Это так сексуально.
Я вспыхиваю. Он назвал меня сексуальной…
— А знаешь, что ещё сексуально? — спрашивает он, снова наклоняясь ко мне.
Его игривый настрой разом снимает моё смущение.
— Что?
— Смотреть вместе какой-нибудь фильм и при этом стараться не лапать друг друга, — весело скалится он.
Встаёт, поднимает меня на ноги и ведёт по лестнице к своей спальне. Открывает дверь, входит первым, оборачивается и просит меня закрыть глаза. Вместо этого я их закатываю:
— Не люблю сюрпризы.
— А ещё ты не любишь подарки и все обычные проявления привязанности. Это я уже усвоил. Но я хочу показать тебе одну очень крутую штуку, и это не подарок. Так что смирись и закрой глаза.
Я подчиняюсь, и он затаскивает меня в комнату. Мне здесь уже нравится, потому что спальня пронизана его запахом. Мы делаем ещё несколько шагов, потом он кладёт руки мне на плечи.
— Сядь, — велит он. Я сажусь — кажется, на кровать — и вдруг я уже лежу на спине, и он поднимает мои ноги. — Не открывай глаза.
Он укладывает мои ноги на кровать, подсовывает под голову подушку, потом берётся за подол платья и тянет вниз, закрывая колени.
— Так, прикроем тебя получше, а то будешь тут сверкать ляжками.
Я смеюсь, но глаза держу закрытыми. Он перелезает через меня, стараясь не задеть коленом, и устраивается рядом.
— Вот теперь можешь открыть глаза и приготовься умереть от восторга.
Я испуганно, медленно приподнимаю веки и смотрю в образовавшуюся щёлочку. Пытаюсь понять, что за предмет открылся моему взору. Похоже на телевизор, но ведь телевизор не может занимать восемьдесят процентов стены? Эта штука просто гигантская. Холдер наводит на неё пульт дистанционного управления, и загорается экран.
— Ух ты! — потрясённо восклицаю я. — Да он огромный!
— ...сказала она и облизнулась.
Я пихаю его локтем в бок. Он смеётся и снова направляет пульт на телевизор.
— Какой твой самый любимый фильм? У меня подключён Нетфликс.
Я поворачиваю к нему голову.
— «Нет» что?
Он смеётся, всем своим видом демонстрируя разочарование:
— Постоянно забываю, какой ты у меня чайник. Это что-то вроде электронной читалки, только вместо книг показывает фильмы и телепередачи. Одно нажатие кнопки — и можно смотреть всё что угодно.