Безнадежность

Хувер Коллин

— Он бросил её за день до того, как она это сделала, — произносит он тихо.

Потрясённая его словами, я подавляю вскрик.

— Ты думаешь, она сделала этого из-за него? Поэтому ты так его ненавидишь?

Он качает головой.

— Я ненавидел его и раньше, до того как он её бросил. Скай, он вёл себя с ней как последнее дерьмо. И нет, я не думаю, что она сделала это из-за него. Наверное, он оказался только поводом, последней каплей, а решение она приняла гораздо раньше. У неё были проблемы ещё до того, как на горизонте

нарисовался Грейсон. Так что нет, его я не виню. И никогда не винил. — Он встаёт и берёт меня за руку. — Пойдём. Не хочу, чтобы ты здесь находилась.

Окидываю последним взглядом комнату, встаю и волокусь за Холдером. Но перед самой дверью останавливаюсь. Он оборачивается и наблюдает, как я вперяюсь взглядом в фотографии, стоящие на комоде. На одной из них запечатлены Холдер и Лесли в детстве. Поднимаю снимок, чтобы рассмотреть получше. Глядя на маленького Дина, я не могу сдержать улыбку. Смотреть на них обоих, таких юных — на меня словно проливается живительная сила. Жизнь ещё не нанесла свои грубые удары, и они так невинны. Они стоят перед белым каркасным домом, Холдер обнимает сестру за шею, она держит руку на его талии, и оба улыбаются в камеру.

Мой взгляд перемещается на дом за их спинами. Это белый каркасный дом с жёлтыми балками, а если заглянуть в окно, то увидишь гостиную, выкрашенную в два оттенка зелёного.

Я немедленно закрываю глаза. Откуда мне это известно? Откуда я знаю, какого цвета стены в гостиной?

У меня начинают дрожать руки, и я безуспешно пытаюсь втянуть в себя воздух. Откуда я знаю этот дом? А я знаю его, и вдруг понимаю, что дети на снимке тоже мне знакомы. Откуда мне известно про бело-зелёные качели на заднем дворе? А в десяти футах от качелей — пересохший колодец, его закрыли, потому что однажды в него упал кот Лесли.

— Ты в порядке? — спрашивает Холдер и пытается взять фотографию из моих рук, но я перехватываю её покрепче и смотрю на него. В его взгляде — беспокойство. Он делает ко мне шаг. Я отступаю.

Откуда я его знаю?

Откуда я знаю Лесли?

Откуда берётся чувство, будто я скучаю по ним? Я встряхиваю головой, перевожу взгляд со снимка на Холдера и обратно. На сей раз моё внимание привлекает браслет на запястье Лесли. Точно такой же, как мой.

Мне хочется спросить об этом у Холдера, но я не могу. Слова не идут из горла, и я просто приподнимаю фотографию. Холдер встряхивает головой и смотрит на меня с болью, словно сердце его разрывается в клочья.

— Скай, нет, — молит он.

— Откуда?.. — произношу я еле слышным, срывающимся шёпотом и снова опускаю взгляд на снимок. — Там есть качели. И колодец. И… в этот колодец упал ваш кот. — Я впиваюсь в него взглядом и изливаю всё, что всплывает в памяти. — Холдер, я помню гостиную. Стены окрашены в зелёный, а на кухне барная стойка, высоковатая для

нас и... Твоя мама. Твою маму зовут Бет. — Я на мгновение умолкаю, чтобы глотнуть воздуха, а воспоминания уже текут рекой. — Холдер… твою маму и правда зовут Бет?

Тот морщится и погружает пальцы в волосы.

— Скай…

Он даже не в силах взглянуть мне в глаза; он расстроен и смущён, и он… врал мне всё это время. Он что-то скрывает и боится говорить со мной об этом.

Он меня знает. Откуда, чёрт возьми, он меня знает, и почему не рассказал мне?

Внезапно на меня накатывает приступ тошноты. Я стремительно пробегаю мимо Холдера и открываю первую попавшуюся дверь. Слава богу, наконец-то, ванная. Запираю дверь, бросаю фотографию на стойку и опускаюсь на пол.

Образы и воспоминания заливают меня, словно прорвало плотину. Воспоминания о нём, о ней, о нас троих. Воспоминания о том, как мы играли вместе, обедали у них дома, о том, что я была неразлучна с Лес. Я любила её. Я была такой маленькой, я даже не помню, откуда я их знаю, но я их любила, обоих. Воспоминания пронизаны печалью, теперь, когда я узнала, что Лесли, с которой я дружила в детстве, ушла. Я внезапно ощущаю грусть и подавленность оттого, что она ушла. Но это не мои чувства, не Скай. Это чувства той грустной девочки, которой я была когда-то, и боль её потери взрывается во мне.

Почему я ничего не знала? Почему я не вспомнила его при нашей первой встрече?

— Скай, пожалуйста, открой дверь.

Я прислоняюсь к стене. Это уже чересчур. Воспоминания, боль, печаль — слишком много, чтобы постичь вот так, разом.

— Детка, пожалуйста. Нам нужно поговорить, но не так же. Прошу, открой дверь.

Он знал. С самой первой нашей встречи в магазине он знал. И когда он увидел браслет… он знал, что его мне подарила Лесли. Он увидел на мне браслет и всё понял.

Печаль и замешательство мгновенно превращаются в гнев, я вскакиваю и устремляюсь к выходу. Отпираю защёлку и распахиваю дверь. Он стоит, положив руки на обе стороны рамы и смотрит прямо на меня, но я даже не знаю, кто он. Уже не понимаю, что реально между нами, а что ложно. Не знаю, какая часть его чувств принадлежит мне, а какая — той маленькой девочке, которой я была прежде.

Мне необходимо узнать, кем она была. Кем была я. Проглатываю страх и отпускаю на волю вопрос, ответ на который, боюсь, мне уже известен:

— Кто такая Хоуп?

Мрачное выражение его лица не меняется, и я повторяю вопрос, на сей раз громче:

— Чёрт возьми, кто такая Хоуп?

Он не отрывает от меня глаз, сжимает ладонями дверную раму и молчит, словно не может ответить. По какой-то причине он не хочет, чтобы я знала, чтобы я вспомнила, кто я. Делаю глубокий вдох и подавляю слёзы. Мне очень страшно это сказать, потому что я не хочу знать ответ.

— Это я? — спрашиваю дрожащим, смятенным голосом. — Холдер… я Хоуп?