Безнадежность
Шрифт:
— Холдер, мне так жаль. Боже, как мне жаль.
Я плачу, вцепляясь в него. Если бы чувство безнадёжности можно было смыть так же легко, как кровь! Он обнимает меня так крепко, что я едва могу дышать. Но ему это нужно. Ему необходимо, чтобы я переживала его боль, как мне было нужно, чтобы он переживал мою.
Я повторяю про себя каждое слово, произнесённое сегодня моим отцом, пытаюсь выплакать их все, одно за другим. Не хочу помнить это лицо. Не хочу помнить этот голос. Не хочу помнить, как глубоко я его ненавижу, и особенно не хочу помнить, как сильно я его любила. Когда в твоём сердце хватает места на то, чтобы
Холдер кладёт руку мне на затылок и прислоняет мою голову к своему плечу. Его щека прижимается к моей макушке, и теперь я слышу — он плачет. Очень тихо, изо всех сил стараясь сдержаться. Ему больно из-за того, что мой отец сотворил с Лесли, и я ничего не могу с собой поделать — чувствую себя виноватой за это. Если бы я осталась дома, отец никогда бы не прикоснулся к Лесли, она не пострадала бы. Если бы я тогда не села в машину Карен, Лесли, возможно, сейчас была бы жива.
Я кладу ладони на плечи Холдера, крепко сжимаю их. Мягко целую его в шею.
— Прости меня. Он не дотронулся бы до неё, если бы я не…
Холдер хватает меня за локти и отстраняет с такой силой, что я вздрагиваю и распахиваю глаза.
— Не смей так говорить! — Он отпускает мои руки обхватывает ладонями моё лицо. — Ни в коем случае не проси прощения за всё, что натворил этот человек. Ты слышишь меня? Это не твоя вина, Скай. Поклянись, что ты больше никогда не допустишь таких мыслей.
— Клянусь, — говорю я чуть слышно и киваю.
Он пристально всматривается мне в глаза в поисках правды. Поразительно, как мало времени ему понадобилось, чтобы отвергнуть любую мою предполагаемую вину. Если бы он с такой же лёгкостью отвергал и свои собственные придуманные вины. Но ведь нет же!
Не в состоянии выдержать его взгляд, я обнимаю его за шею. Он сжимает меня в объятиях, в каждом движении сквозит отчаяние и боль. Правда о Лесли, реальность того, чему мы стали свидетелями, накрывает нас обоих с головой, и мы цепляемся друг за друга что было сил. Он больше не пытается быть стойким ради меня. Любовь к Лесли и гнев на случившееся с ней проливаются в слезах.
Я знаю, Лесли нужно было бы, чтобы он вместе с ней пережил её страдания, и поэтому даже не пытаюсь утешить его. Мы просто оплакиваем её, потому что тогда, в прошлом, некому было её оплакать. Я целую его в висок. Каждый раз, когда мои губы прикасаются к нему, он сжимает меня ещё чуть сильнее. Его губы скользят по моему плечу, и вот уже мы пытаемся поцелуями отбросить душевные муки, которые оба не заслужили. Он целует меня всё быстрее, крепче, решительнее, отчаянно пытаясь убежать от боли. Отстраняется и смотрит мне в глаза, плечи его поднимаются и опускаются при каждом трудном вздохе.
Он стремительным движением впивается губами в мои губы, с такой напряжённой настойчивостью, словно пытается удержаться на краю пропасти, стискивает дрожащими пальцами мои волосы и спину. Прижимает меня к стене, ладони его скользят вниз к моим бёдрам. Поднимает меня и обхватывает моими ногами свою талию. Он хочет прогнать боль и нуждается в моей помощи. Как я нуждалась в его помощи прошлой ночью.
Я повисаю у него на шее, притягиваю его к себе, позволяя ему овладеть мной, чтобы хоть на время избавиться от душевных мук. Разрешаю ему, потому что сама так же сильно желаю передышки. Я хочу забыть обо всём остальном.
Я не хочу, чтобы сегодня весь этот ужас был нашей жизнью.
Телом прижимая меня к стене, он поднимает руки и обхватывает ладонями моё лицо, и наши рты тревожно ищут друг друга. Мы оба стремимся обрести хоть какое-то облегчение, уйти от реальности. Я впиваюсь пальцами в его спину, а он обрушивает яростные поцелуи на мою шею.
— Скажи мне, что это нормально, — едва дыша, произносит он. Поднимает голову, лихорадочно ловит мой взгляд. — Скажи, что желание быть сейчас в тебе — нормально. После всего что мы пережили сегодня… может, это неправильно — хотеть тебя?
Я вцепляюсь в его волосы, притягиваю его к себе и накрываю его рот своим, зная, что поцелуй убедительнее любых слов. Он со стоном отрывает меня от стены, несёт в комнату и кладёт на кровать. Совсем не нежно сбрасывает с нас обоих остатки одежды и терзает мой рот своим, и, честно говоря, я не уверена, что в моём сердце нашлось бы сейчас место для нежности.
Холдер приподнимается на краю кровати, наклоняется ко мне, крепко целует. Отрывается ненадолго, чтобы надеть презерватив, хватает меня за талию и придвигает к себе. Поднимает под коленкой мою ногу и прижимает к своему боку, стискивает ладонью моё плечо. В тот момент, когда наши взгляды встречаются, он врывается в меня без малейших колебаний. Потрясённая силой соприкосновения, я хватаю ртом воздух, чувствуя, как глубочайшее наслаждение приходит на смену мгновенной вспышке боли. Обхватываю его руками и двигаюсь вместе с ним, а он всё крепче сжимает мою ногу, потом накрывает мой рот своим. Я зажмуриваюсь и вдавливаю голову в матрас. Мы используем нашу любовь, чтобы хоть ненадолго приглушить душевные муки.
Его ладони скользят к моей талии, и он вминается в меня всё глубже, впиваясь пальцами в мою кожу с каждым исступлённым ритмичным толчком. Я цепляюсь за его руки и расслабляю тело, позволяя ему вести меня туда, где я могла бы ему помочь. Его рот отрывается от моего, и мы одновременно поднимаем веки. В его глазах ещё стоят слёзы, и я глажу кончиками пальцами его искажённое болью лицо. Не отрывая от меня взгляда, он поворачивает голову и целует ладонь, потом падает на меня, внезапно прекращая толчки.
Мы оба часто дышим, и я чувствую его внутри, он всё так же нуждается во мне. Глядя мне в глаза, он просовывает под меня руки и поднимает вместе с собой. Не разжимая объятий, поворачивается и соскальзывает на пол, опирается спиной о кровать и сажает меня верхом. Медленно притягивает к себе и целует. Нежно на этот раз.
Сейчас он держит меня так, словно пытается защитить — и это совсем другой Холдер, не тот, что был со мной тридцать секунд назад, но всё столь же страстный. Неистовый и жаркий… через мгновение бережный и просящий — и я всё выше ценю и люблю его непредсказуемость.
Кажется, он хочет, чтобы я взяла контроль на себя, но я нервничаю. Не уверена, что знаю, как это сделать. Почувствовав моё смятение, он кладёт руки мне на талию и медленно направляет меня, едва заметно приподнимая над собой. Пристально всматривается в меня, стремясь убедиться, что я по-прежнему с ним.
Так и есть. Я настолько с ним сейчас, что не могу думать ни о чём другом.
Он прикасается пальцами к моему лицу, второй рукой, остающейся на моей талии, продолжая направлять меня.