Безоглядная страсть
Шрифт:
На минуту снова воцарилась тишина, сопровождавшаяся стуком копыт и скрипом колес.
— Ты уверена, крошка, — произнесла наконец леди Драммур, — что расслышала все как следует?
Энни понимала, какая внутренняя борьба стоит за этим вопросом. Любовь к сыну боролась в душе леди Драммур с любовью к родине, уверенность в том, что во всех своих действиях он руководствуется лишь интересами клана, — с зарождавшимися сомнениями в этом…
— Я слышала, как Форбс велел ему ласками выманить у меня признание обо всем, что мне известно о планах принца. А Ангус сказал, что устал от моих фокусов и моей вовлеченности в сомнительные политические аферы…
Леди Драммур тяжело вздохнула.
— И каково же теперь твое заключение, крошка? — спросила она.
Энни долго молчала.
— Дедушка был прав, — произнесла наконец она, — ни один мужчина не сможет стать таким лидером, как надо. Нужна женщина.
— Не могу сказать, что так уж категорически против твоего решения, девочка, — леди Драммур прищелкнула языком, — но подумай о риске! Представь, как ты с пистолетами выезжаешь на поле битвы… Сможешь ли ты? Нет, я не сомневаюсь, что сердце у тебя достаточно храброе. Но мужчинам может не понравиться, что ими командует женщина…
— Дедушка сказал, что самой мне ходить в бой не придется. Я должна выбрать мужчину, который будет действовать от моего имени.
— И ты уже выбрала?
— Да, — проговорила Энни.
— Кого же, если не секрет? — прищурилась старуха.
— Макгиливрея, — твердо заявила Энни, хотя решение пришло к ней только сейчас.
— Макгиливрея? — удивилась та.
— Разве он не горит желанием помахать мечом во славу отечества? Да и его людям храбрости не занимать…
— Ты уверена, что он тот человек? Да, в храбрости ему не откажешь, но бывает, иной раз попадает ему какая-нибудь шлея под хвост, и переубедить его очень сложно…
— Может быть, но все равно лучшей кандидатуры я не вижу.
— Ох, чувствую, — проворчала леди Драммур, — заваривается большая каша!
— Ты боишься?
— А ты?
— Кто же хочет войны? Но без нее не обойтись, без нее Шотландия погибнет.
— Шотландия никогда не погибнет, Энни Моу! Для этого нам не нужно заливать поля кровью.
— Нужно. И готова пожертвовать своей кровью!
— Эх, девочка, — вздохнула пожилая дама, — какая же ты все-таки еще идеалистка!
— Это плохо? — насторожилась Энни.
— Кто сказал, что плохо? Это во мне говорит зависть, Энни. Зависть старой женщины к молодой…
Вдова замолчала, глядя в окно. Карета проехала собор Святого Иоанна и въезжала в широкие ворота Драммур-Хау-са. Большое, солидное, бесхитростное здание из красного кирпича стояло на берегу реки и в летнее время почти всегда было скрыто густой пеленой тумана. Сейчас же его силуэт четко вырисовывался на фоне ночного неба.
Когда Ангус появился утром в доме матери, он был не один. Новый, с иголочки, красный мундир Уоршема сиял медными пуговицами. Выражение лица майора было таким казенным, что оно казалось высеченным из камня.
Оба были препровождены в гостиную — комнату со стенами, обитыми желтым шелком и украшенными пейзажами знаменитых мастеров, и мебелью с такой же обивкой. Убранство этой комнаты, предназначенной специально для официальных приемов, довершал огромный камин, мрамор которого каз&пся таким же холодным, как лицо хозяйки, когда она наконец вошла, продержав их перед этим в ожидании добрых полчаса.
— Доброе утро, Ангус.
— Привет, мама.
— Мое почтение, мэм! — вытянулся в струнку Уоршем.
— Здравствуйте, майор. Надеюсь, вас не затруднит объяснить, господа, чем обязана столь раннему визиту? Леди Энни еще спит, меня саму вы подняли с постели, барабаня в дверь, — одеваться мне пришлось наспех… Надеюсь, это не очередное приглашение на бал, майор. Я уже, кажется, засвидетельствовала свое почтение вашему другу Форбсу… Или вы полагаете, этого недостаточно?
Как ни старался Уоршем проявлять выдержку, от проницательного взгляда леди Драммур не укрылось, что на мгновение его надменное лицо исказила недовольная гримаса.
— Прошу простить меня, мэм, за ранний визит, — проговорил он, — но когда капитан Макинтош упомянул, что собирается к вам, я попросил разрешения сопроводить его.
— Боюсь, вы напрасно утруждали себя, майор. Завтракать мы сегодня не собираемся, а обед еще не скоро.
— Не извольте беспокоиться, мэм, я буквально на минуту.
— Я и не беспокоюсь, — проворчала она. — Кстати, если ты, Ангус, — обратилась старуха к сыну, — за Энни, то зря приехал: она собирается остаться здесь еще дня на три.
— Она нездорова? — насторожился Ангус.
— Со здоровьем, слава Богу, все в порядке, просто решила погостить. Может она хоть раз в году навестить свекровь?
— Разумеется, мама, но…
— В таком случае, — поспешила перебить сына леди Драммур, — я передам ей, что ты не возражаешь. Гардероб ей не нужен — у меня здесь достаточно ее вещей. Ей что-нибудь передать?
— Я бы все-таки предпочел переговорить с леди Энни лично, — вставил майор. — Простите, мэм, долг службы…
— Долг службы? — прищурилась леди Драммур. — В чем дело, если, разумеется, не служебная тайна?
— Пара вопросов, чистейшая формальность, мэм, не займет и пяти минут…
Грудь и ноздри старухи задрожали от возмущения. Неизвестно, что произошло бы в следующий момент, если бы от дверей не послышался голос:
— Я здесь, майор. Что вам угодно?