Безоглядная страсть
Шрифт:
Ангус покачал головой, хотя остаться ему, разумеется, хотелось… Лорд Джордж понимающе кивнул и сделал знак остальным оставить мужа и жену хотя бы на пару минут вдвоем. Едва дождавшись, когда последний человек выйдет из палатки, Ангус бросился к жене и заключил ее в объятия.
— Энни, я, помнится, просил тебя, когда вся эта заварушка кончится, не выкидывать больше никаких фокусов. Но война продолжается, так что упрекнуть тебя в нарушении обещаний я не вправе. И все же я прошу тебя: ради Бога, будь осторожна!
— А осторожен ли ты сам? — фыркнула Энни. Она покосилась на его шрам. — Где ты успел его заработать?
—
— Я думала, ты сейчас в Скай с лордом Лудуном…
— Я и был там. Лишь три дня как ушел оттуда. Камберленд издал зверский приказ — хочет поставить шотландские отряды, в том числе и мой, на переднюю линию фронта. Моим людям и так тяжело стрелять в своих соотечественников, а тут еще… Этот мерзавец нарочно подбирает и офицеров без чести и совести — таких как Хоули. Я видел, что они творят — кровь в жилах стынет… Вешают каждого, кто осмелится хоть раз возразить своему командиру, насилуют женщин, жгут дома крестьян, расстреливают их скот ради интереса… Они называют шотландцев варварами, но чья бы корова мычала… Вчера, например, повесили тринадцатилетнего парня, заподозренного — лишь заподозренного, доказательств нет! — в шпионаже. Бедняга болтался минут десять, пока, наконец, не испустил дух, а эти сволочи все это время смотрели и смеялись…
— Тогда, — нахмурилась Энни, — может быть, тебе и впрямь не следует возвращаться? Что ты можешь сделать — один против всех?
— Принц Фридрих тоже был один против всех. Но разве то, что он отказался воевать против вас, не помогло? Нас мало, Энни, но, кто знает, может быть, общими усилиями нам и удастся отвести дамоклов меч, висящий над Шотландией…
Энни не знала, кто такой Дамокл, но решила, раз Ангус его боится, стало быть, человек и впрямь опасный.
— Похоже, — проговорила она, — ты не очень-то веришь в нашу победу.
— Энни, ты уже успела убедиться, что моя вера в нее гораздо слабее твоей. Твоя же, не в обиду будь сказано, граничит с безрассудством. Я не могу тебя остановить, Энни, и не буду. Об одном прошу: доверься Макгиливрею, он все-таки немного трезвее смотрит на вещи, чем ты. Если он скажет, что бой проигран, не пори горячку.
Голос Ангуса и руки его так дрожали, что это пугало Энни.
— Хорошо, — кивнула она, — Джону я доверяю. Как он скажет, так и сделаю.
Ангус нежно поцеловал ее. Этот поцелуй говорил о многом…
— Я должен идти, Энни, — с опущенной головой тихо произнес он. — От моего пребывания в английском лагере вам больше толку.
— Обещай мне, — попросила Энни, — что ты будешь остерегаться этого генерала Дамокла.
— Крошка, — улыбнулся Ангус, — я буду держаться от него подальше как от чумы!
— Подожди, возьми вот это. — Энни протянула мужу белую кокарду — символ Стюартов.
— Не грусти, — он снова поцеловал ее, — мы будем вместе так скоро, что ты даже не успеешь почувствовать.
Но Энни уже чувствовала разлуку — еще до того как Ангус покинул палатку.
Ангус вернулся в Нерн той самой дорогой, по которой должны были пройти якобиты. Часовой, заметив приближающуюся фигуру, взял было его на мушку, но Ангус так резко выкрикнул пароль, что тот сразу же опустил ружье.
Ветер успел утихнуть. Фонари, мерцавшие сквозь густой туман, когда Ангус проезжал по улицам гарнизона, казались ему чьими-то глазами, пристально следившими за ним. Улицы эти, как и все в английской армии, были безупречно ровными и тянулись, казалось, в бесконечность. Гарнизон и впрямь был огромным: двенадцать батальонов пехоты, три — кавалерии, артиллерийские подводы, расположившиеся на главной площади перед дворцом, где квартировали Камберленд и еще несколько высших генералов. Имелись также шесть шотландских батальонов — в основном люди из Аргайла, не горевшие желанием стрелять в своих соотечественников.
Накануне в честь юбилея герцога были зарезаны несколько быков, и в воздухе еше пахло жареным мясом. Ангус с самого утра ничего не ел — видя, как голодают якобиты и как сама Энни отказывается от всего, кроме тех же сухарей, что и ее солдаты, ему было стыдно набивать себе желудок. Там и здесь раздавался смех — в якобитском же лагере царила полная тишина. Хотя перевалило за полночь, люди все еще толпились у костров.
Дворец герцога, стоявший на высоком холме, светился сквозь туман всеми окнами. Камберленд сейчас, возможно, режется в карты в компании каких-нибудь очаровательных дам — любимое занятие герцога, строго-настрого запрещавшего в своих войсках азартные игры и посещение женщинами лагеря. Кое-кто говорил Ангусу, что герцог строит глазки и самой Адриенне де Буль, но Ангус слабо в это верил — иначе бы рядом с ней не было Уоршема. Герцог был все-таки сыном короля и привык к тому, чтобы любое его желание тотчас же исполнялось.
Завернув на свою улицу, Ангус спешился и передал поводья подоспевшему солдату. Несчастное животное было все в мыле и в грязи едва ли не по уши — Ангус умудрился покрыть расстояние между двумя лагерями за пару часов. Земля под ногами была настолько вязкой, что Ангусу все время приходилось балансировать, чтобы не упасть.
«Черт побери, — подумал он, — хорошо, что я еще на лошади, а каково тому, кто пеши? Шотландцы наверняка уже покинули Каллоден… По такому болоту они вряд ли доберутся сюда раньше четырех часов утра!» Ангус рассеянно дотронулся до своего шрама — тот еще кровоточил. Не мешало бы, пожалуй, перевязать как следует, а то кровь не остановится — воротник все время натирает…
Войдя в свою палатку, Ангус застыл на месте — постель его была в беспорядке, сундук открыт, и содержимое его валялось повсюду. Лампа горела, но фитиль был притушен до минимума — и все же не настолько, чтобы Ангус не разглядел фигуру, сидевшую в углу, и не признал в ней майора Роджера Уоршема.
— Мое почтение, капитан! — ядовито произнес тот. — Я уже было подумал, что вы, не вернетесь…
— Вы полагаете, майор, что мое отсутствие дает вам право переворачивать здесь все вверх дном? Кто вам позволил рыться в моих вещах?
— Прошу прощения, капитан, — гаденько усмехнулся тот, — в этот раз у меня не было времени приводить все в порядок!
— В этот раз?! Вы хотите сказать, что обыскиваете меня не в первый раз?!
Ангус припомнил: в последнее время ему и впрямь приходилось замечать, что вещи в сундуке лежат вроде бы не совсем так, как он их положил, но грешил на Эвана Маккардла, своего нового денщика. Сколько раз Ангус говорил ему, что любит, чтобы рубашки лежали в сундуке лицом вверх, а не боком!