Безоружные
Шрифт:
– Маньяк долбаный.
Арчи огляделся с таким видом, мол, и это ты мне говоришь?
– Ладно, это лучше, чем то, что я себе представлял, - сказал он.
– И что ты представлял?
– Что ты будешь прыгать здесь голая под транс.
– Боже…
– Коровьи черепа, козлиная кровь, жертвоприношения и оргии.
– Ага, и ты никак не мог такое пропустить. – Я покачала головой, наклоняясь, чтобы собрать гильзы. – Продолжал бы тусоваться со своими дружками-отморозками.
И такими же подружками, до которых мне,
– Я уже натусовался. Знаешь, сколько сейчас времени?
– Так тебе уже пора домой? Беги.
– А что насчёт тебя? – Он наклонился, чтобы помочь, но я перехватила его руку прежде, чем он дотронулся до гильзы.
– Моих родителей не будет ещё пару дней. – Я осторожно сжала её в пальцах и внимательно рассмотрела. – Они уехали на конференцию. Далеко.
– Они в курсе, чем ты занимаешься?
Я посмотрела на него типа: «совсем дурак»?
– А твои в курсе, чем занимаешься ты?
А именно: бесконечные прогулы, драки, пьянки, использование стимуляторов всех возможных сортов. Решил добавить к списку мелких хулиганств настоящее преступление, которое карается смертью? Ну ладно.
– Отцу наплевать, - честно и без особой досады признался Арчи.
Я долго смотрела на него, прежде чем сдаться и повторить:
– Ничего не трогай. И не говори.
– Раздеваться не надо?
– Придурок.
Он сел, скрестив ноги, и всё время, пока я была занята ритуалом, следил за мной молча. От мощного светодиодного фонаря, прикреплённого к потолку, по полу расползались тени. Атмосфера стала какой-то очень неуютной и близость неразорвавшихся бомб здесь не при чем. Дело в интимности. В сопричастности. В том, что теперь нас было двое, и даже с учётом того, что Арчи просто смотрел, я чувствовала, как всё менялось.
Так обычный ритуал превратился в крещение, и когда с ним было покончено, я протянула Арчи ту самую гильзу.
– Это твоё. Советую никому не показывать.
– За дурака меня держишь? – Он долго любовался ей. – Что это?
Я подвела его к ящику и, поднатужившись, достала из него ручной пулемёт, потом - ленту. Объясняя, я пару раз ударила Арчи по ладони, которую он тянул словно и неосознанно.
– Пока можешь трогать только это.
– Пустую гильзу?
– Ещё инструкции по технике безопасности. – Я открыла один из несгораемых шкафов.
Арчи присвистнул, и я поняла, что эти книги он прочитает с удовольствием.
– Почему у тебя так много заморочек?
– Чего? – не поняла я.
– Ну… - Он пожал плечами, держа руки в карманах, подальше от греха, - зачем в твоей игре так много правил?
– Это. Не. Игра.
Он извинился прежде, чем я сказала ему проваливать.
– Значит… это что-то вроде храма?
– Он и есть.
– Расскажешь мне потом о заповедях? – Я промолчала, и он добавил: – Я буду делать, как ты скажешь. Если взамен объяснишь мне, откуда у тебя это всё и как это работает.
Я лишь похлопала его по спине, подталкивая к выходу.
– Может потом, когда я… ну, докажу свою верность, мне будет положено личное оружие? – спросил он, но я молчала. – У тебя ведь есть личное оружие?
Похоже, он ещё не понял, что всё оружие на свете – мое личное. И даже подводные лодки на дне. Если бы море удружило и подняло парочку, я бы пользовалась ими так же как и штыком, которым вырезала знаки на столбах.
– Проводить тебя домой? – предложил Арчи, когда мы выбрались наружу. Мне показалось, его голос дрожал от волнения. Возможно, он никогда до этого не делал таких предложений девчонкам. Но скорее всего дело тут в том, что он никогда до этого не видел столько оружия разом.
– Пока ещё рано.
– Уже давно за полночь.
– Тебя нужно познакомить с Побережьем.
– Сейчас? Чего я там не видел?
– Лучше расскажи, что ты там видел. – Я направила луч фонаря себе под ноги.
– Грязь, камни, песок… - бормотал он, шагая следом.
Это была тихая, лунная, идеальная ночь: один из тех редких моментов, когда море кажется прекрасным. Ведя Арчи вдоль берега, я объяснила, что он должен запомнить, где стоят все алтари и ритуальные столбы. Это заняло у нас час, но он не сопротивлялся. Только поинтересовался, часто ли я совершаю такие вот ночные прогулки и, когда я ответила, спросил, есть ли вообще что-то в этом мире, что меня пугает.
Короче, это мне было впору его провожать.
– Отнесись к этому серьёзно, - попросила я, прежде чем мы расстались.
– Да я ни к чему раньше так серьёзно не относился. – Судя по его лихорадочно блестящим глазам, так оно и было.
– Не ходи сюда без меня.
– Поверь мне, не буду.
– И ничего не трогай даже со мной.
– Лады.
– И уж тем более ничего отсюда не выноси.
– Договорились.
– А вот приносить придётся.
– А?
– Помнишь главный алтарь в бункере?
– Заваленный ракушками, цветами и лентами? Ещё бы.
Я неловко откашлялась.
– Так вот… тебе нужно будет принести туда то, что тебе дорого.
– Серьёзно? – Он скривился.
– Да. То, что имеет ценность и важно лично для тебя.
– Вроде денег?
– Нет. Это должно быть что-то особенное, личное или тайное. Понимаешь?
– Кажется, да.
В следующий раз он принёс журнал с обнажёнкой. И это была самая опасная, криминальная вещь во всём бункере.
– Ты издеваешься, что ли?
– Личное. Тайное. – Он держал журнал на вытянутой руке, и я отвернулась, чтобы не глазеть на провокационную обложку.
Иногда мне казалось, что ему нравится меня смущать. Просто наблюдать за моей реакцией, когда при всём моём бесстрашии, я начинаю краснеть и заикаться. Тогда он чувствовал своё преимущество, даже если мы находились ночью в военном бункере, битком набитым вещами, о которых он ничего не знал.
– Что, не подходит? – Арчи издевался, смеясь нарисованной улыбкой. – Этот самый ценный из всех. Потому что я его ещё никому не показывал. Его не открывали ни парни, ни я сам. Хочешь посмотреть первой? Нет? Тогда куда мне его положить?