Безоружные
Шрифт:
Я отвернулась, решая изучить меню.
Боже, это цены или номера телефонов?!
– Уже что-нибудь выбрала? – Маршал сел напротив, наверняка, забавляясь выражением моего лица. Похоже, он уже давно раскусил меня и теперь просто развлекался. Все эти слова про благодарность – обычная туфта. – Понимаю, это трудно, такое обилие – цифр! – блюд, которое необходимо попробовать.
– Ты же угощаешь, тебе и решать.
– Ладно,
Да можешь не стараться, мне хватит даже этого волшебного запаха. Это уже слишком вкусно для меня.
Пролистав пару страниц, Маршал поднял глаза от меню, и этого уже было достаточно, чтобы к нему подлетел управляющий.
– Определились, господин Вёрджил?
– Да. – Он назвал несколько блюд и заказал напитки, после чего добавил: - Это особенный вечер с особенной девушкой, понимаете? Кассандра сегодня спасла мне жизнь, и в качестве благодарности я привёл её сюда. Чтобы вы понимали: я свою жизнь ценю очень высоко.
Мужчина посмотрел на меня и угодливо улыбнулся. Наверное, решил, что это шутка. Или какая-нибудь модная сейчас среди богачей благотворительная акция «накорми первого встречного нищего».
– Раз Кассандра особенная для вас, нашего самого особенного гостя, то мы сами себя превзойдём, чтобы угодить ей сегодня. Вашей подруге понравится.
– Очень на это надеюсь.
– Не стоило устраивать из этого представление, - пробормотала я, когда управляющий ушёл. – Мы ведь уже не на фестивале.
– А может я серьёзно. – Он откинулся на стуле, разглядывая посетителей так, словно был хозяином среди гостей. – Я впервые приглашаю девушку на ужин, знаешь ли.
Ну… худший из починов.
– Так ты Вёрджил.
Он неопределённо промычал, после чего внезапно спросил:
– Как думаешь, это имя подходит мне?
– Отличное имя.
– Да? А меня бесит. Наверняка, меня решил так назвать отец.
– Ну… - Я неловко поёрзала.
– Я от своего тоже была не в восторге раньше. Теперь уже всё равно.
– Это другое.
Да какая разница? Я не хотела ничего о нём знать, потому что поддерживать это знакомство всё равно не выйдет. Но может в этом и была причина его откровенности?
– Меня бесит всё, что меня окружает – от шмоток до людей, так что я использую любой повод, чтобы выбраться из дома.
– А кажешься таким дружелюбным. – Я следила за тем, как быстро и слажено официанты сервируют наш стол, на котором уже практически не осталось места для еды, потому что его заняли тарелки, приборы и фужеры.
– Только с женщинами. Например, я боготворю мать. На самом деле, я отличный сын.
– Вообще-то, это называется «эдипов комплекс».
– Ха-ха, откуда знаешь?
– Одно время я общалась исключительно с психологами, ни с кем кроме них. Мне уже можно учёную степень выдавать.
– Только после меня, - ответил Маршал, усмехнувшись такому совпадению. – Готов поспорить: твои психологи заслушались бы моих психологов, если бы они вздумали мериться опытом. Сложнее меня пациента никто не видел.
Это что, игра «кто более сумасшедший»? Самое то для «свидания». Но сидеть в напряжённой тишине было бы вдвойне неуютнее, чем касаться запретных тем. Хватит и того, что на меня тут пялился каждый присутствующий, словно я не смогла бы оскорбить их взгляд сильнее, даже если бы появилась здесь голой.
– Наверное, - согласилась я. – Меня выгнали из школы после одного трагического случая, который случился на моих глазах с одним из учеников.
– Чёрт возьми, на моих глазах произошло очень много трагических случаев.
И большинство из них случились по его вине, как видно.
– Но психологическая помощь тебе понадобилась не из-за этого? – догадалась я, и Вёрджил с полуулыбкой покачал головой.
– Моя основная проблема в том, что я не помню первые тринадцать лет своей жизни. Худшие тринадцать лет, потому что всё это время я был прикован к больничной койке. По мне сейчас не скажешь, но я родился с целым набором патологий и не должен был дожить до пятнадцати.
– Но тебя вылечили.
– Если не считать амнезии, да.
– Ты же сам сказал, что это худшие воспоминания. Может, это хорошо, что ты обо всём забыл.
– Кассандра, ты самый лучший психолог, который мне встречался. Думаю, мне стоит тебя нанять. – Он сам себя насмешил. – Ни с кем из врачей, оплаченных матерью, я не могу быть и вполовину таким откровенным.
Да, и тут было всего два варианта: либо он, в самом деле, тащился от этой «терапии», либо он всё-таки намеревался меня прикончить.
– Говорю же, я от мозгоправов отличаюсь только тем, что у меня нет диплома, - я старалась выглядеть непринуждённо.
– Раз так, скажи мне, разве я не прав, что ненавижу отца за то, что он начал считать меня дефектным именно после того, как я, наконец, выздоровел? – спросил он.
– Ему больше нравилось, когда я был глухо-немым инвалидом, которого прятали от всего мира. Он считал меня своим позором всегда, но когда я вернулся из госпиталя домой, он просто не мог на меня смотреть, хотя это была его чёртова вина.
– Д-да?
– Уродство плода - один из побочных эффектов употребления боевых стимуляторов. Что ещё? Импотенция, бесплодие, помешательство – в зависимости от того как часто и долго ты их принимаешь. – Маршал поднял бокал. – Как видишь, Рэмира, действительно, стремится сделать всех нас сильнее.