Безоружные
Шрифт:
Виктор уставился на чёрный мотоциклетный шлем и приделанное к нему женское тело. Не то.
– И как она оказалась в этом номере? – поинтересовался он.
– Ты хочешь знать именно это? Уверен?
– Где она?
Продиктовав адрес, Вёрджил сказал:
– Такая добыча… Знаешь, сколько людей хотят добраться до неё первыми? После всего случившегося даже мой бионик имеет на это прав больше, чем ты.
– И всё-таки ты предпочёл позвонить мне, чем спустить его с поводка. Подозрительно.
– Разве? Ты ведь поклялся мне и всем моим подданным,
Виктор с большим успехом молча вытерпел бы иголки под ногтями, чем нотации от сопляка, пусть даже все вокруг считали его гением. Благо, тут была женщина, которая старательно поднимала его боевой дух.
– Я должна доставить тебе столько же удовольствия, сколько и проблем. Это тело не может быть использовано лучше.
– Я могу приступать? – спросил Виктор, но, в отличие от «Кассандры», Ирдэ не спешил давать согласие.
– Для начала на минуту представь, что будет в случае неудачи.
– Пустая трата времени.
– Я подал тебе её на блюдечке. Облажаешься снова, и это будет ещё тупее, чем упустить преступника в день казни.
– Этого не случится. Теперь у меня есть козырь.
– Любопытно. Какое-нибудь секретное оружие? Мощный стимулятор?
– Наоборот. Слабое место её телохранителя. Справлюсь без шума и пыли.
– Так даже лучше, - согласился Вёрджил. – Можешь приступать.
Сбросив вызов, Виктор опустил взгляд, зная, что так завёлся не от болтовни любовницы, а от мысли, что совсем скоро воплотит всё ей сказанное в жизнь.
***
– Просто посмотрим и сразу уйдём, - заверила я Мура, вставляя карту в замок. – Что? Разве тебе не интересно, в каких условиях ты должен жить по плану твоего создателя и настоящего хозяина?
– Создателя и настоящего хозяина? – мрачно переспросил он.
– Да, люди, без которых тебя бы не было на свете. Один заплатил за тебя. А другой выполнил заказ. – Я толкнула дверь. После разговора с Маршалом настроение было ни к чёрту. – Не влезь я в их планы, тебе не пришлось бы называть их врагами, постоянно иметь дело с отбросами, ночевать на всяких помойках и…
Я заткнулась, когда зажегся свет.
Боже.
Это приемлемый для подростка уровень комфорта, да? Разовое пристанище? Место, где можно бросить вещи и переночевать? Знать бы, как выглядит комната, которую он называет своей.
Выключив свет, чтобы немного прийти в себя, я услышала над ухом:
– Так, по-твоему, я им нужнее, чем тебе?
Когда Мур использовал такой тон в темноте, я могла думать лишь об одной нужде.
– Дело в том, что у них больше прав на тебя, - заговорила я тише. – Это с ума сводит. Они сделали…
– Они сделали всего лишь вещь. А ты сделала из вещи человека. Я был никем, им бы и остался для них.
– Никем? Смеёшься, что ли? Всё в тебе указывает на то, что тебе готовили важную роль в жизни главной семьи. В жизни самой Рэмиры. Там даже слуги выше меня по социальному статусу, что говорить о тебе. На тебя смотрели бы как…
– Как ты? Кто-нибудь из Рэмиры стал бы смотреть на меня так, как ты?
Даже если бы его хозяином оказалась женщина, даже если бы он регулярно спасал её, даже если бы он стал её первым мужчиной – вряд ли. Потому что для Рэмиры бионики – рядовое явление.
– Маршал сказал, что тебе это не нужно.
– Что именно?
– Признание хозяина и… ну, лю… любовь.
– Откуда он может знать, что мне нужно? Особенно, если это связанно с тобой? – Мур прижался ко мне сзади. – Чувствуешь?
Я зажгла свет и отошла от него. Мысли о сексе казались недопустимыми в этой «детской»: здесь было чисто, просторно и светло, как в храме. А ещё эти слова никак не шли из головы.
Я не настолько отчаялся, чтобы человеческие отношения заводить с биониками.
Обломал весь настрой и предоставил шикарные апартаменты будто в насмешку.
Я зашла в спальную зону, половину которой занимала огромная кровать. Кругом свечи, свежие цветы…
Да он точно издевается.
– У меня комната была меньше, чем эта кровать - сказала я, глядя на неё. Когда же увидела ванну, добавила: - А вот эта - как моя комната.
Присев на край, я изучила упаковки с предметами гигиены и парфюмерными принадлежностями, которые прислуга меняла каждый день. Как и пушистые полотенца с халатами. Я подносила их к лицу, проводила по коже, открывала тюбики с шампунями и гелями, вдыхала их запах. Потом проверила краны, как если бы с подачей воды могли быть какие-то проблемы.
Тёплая, чистая, отличный напор. Закрыв слив, я смотрела на то, как ванна наполняется. Это было зрелищем, серьёзно. А каково было бы лечь в неё во весь рост, окунуться с головой, впервые за долгое время расслабиться, уделить внимание телу, не на бегу и как положено…
Я обернулась. Мур подпирал плечом дверной косяк, кажется, смекнув, что просто экскурсией я не смогу ограничиться.
– Не торопись, - сказал он, закрывая за собой дверь. Такой понятливый и понимающий.
Оставшись наедине, я стянула одежду и легла в ванну, начиная открывать все тюбики подряд. Я могла провести здесь хоть всю ночь, и речь не только о возможности, а о полном праве. Я не принимала ванну уже целую вечность. Такую, как эта? Она напоминала бассейн.
Я просидела в ней не один час, добавляя ароматические масла, цветную пену, прячась в ней с головой, сливая воду и вновь набирая, растираясь мочалкой, мастеря нелепые причёски из мыльных волос...
Пар облепил зеркала и кафельные стены, и, разглядывая их, я не могла не вспоминать ту душевую в мотеле. Какой она была бесполезной, холодной и грязной, но как там было приятно… чувственно… горячо…
Вопреки словам Маршала о том, что бионикам чужды человеческие переживания.
Как же трудно в это поверить, даже после прочтения пособия и общения со знатоком.