Безоружные
Шрифт:
Я оставила их на Мура. Теперь, лишившись симулятора, он готов был приступить к реальному завоеванию мира. И ни канцелярские ножи, ни волшебные палочки не могли бы его остановить.
Сев на скамейку, я попыталась реанимировать приставку, отряхнула её от пыли, вставила на место кнопки. Так себе ремонт, конечно. К слову о ремонте: тут где-нибудь должны быть специалисты, которые не возьмут за это большие деньги и сделают всё до девяти. У нас осталось всего полчаса, нужно поторопиться…
Я посмотрела на Мура, он как раз заканчивал.
– Отвали, монстр грёбаный! – верещали
– На колени.
– Ладно-ладно, мужик, ты только не горячись.
– Не передо мной!
Сообразительные отморозки подползли к скамейке, а ещё более сообразительные задроты забрались на неё, как на пьедестал и достали телефоны, чтобы сделать памятные селфи.
Глава 25
Когда мы добрались до ремонтной мастерской, её уже закрывала хозяйка.
– Приходи завтра, - пробормотала она, но я ответила, что завтра будет уже слишком поздно, потому что Адские врата, закрывшись в игре, откроются прямо здесь.
Посмотрев на меня, потом на Мура, она спросила:
– Вы родственники?
– Не… нет. А что?
– А то, что любая проблема женщины – вина мужика! Доводят нас до алкоголизма, наркомании, психушки и даже до вот этого!
– выдала она, хватая из моих рук приставку и швыряя её в помойку. Вместо того чтобы её починить, она превратила её в окончательный мусор.
– Тут не консоль нужно чинить, а его член, раз ты предпочитаешь видеоигры качественному сексу. Но с этим не ко мне. Ни с тем, ни с другим, если честно. Я увольняюсь и ухожу в монастырь!
Похоже, она недавно с кем-то порвала.
Я посмотрела на Мура, который мрачно глядел женщине вслед, явно задетый несправедливым упрёком.
– Тебе не нужно ничего чинить… - постаралась я его утешить. – У тебя там всё отлично.
– Да?
– Лучше не бывает. – Я вспомнила то, что читала в пособии: - Всё, что говорит хозяин – неоспоримая правда, так ведь?
– Ты не должна ничего говорить, Кэс, потому что лучшие доказательства – вовсе не слова. – Он наклонился, чтобы тихо сказать, какие именно доказательства ему нужны.
Слушая его, я оттянула пальцем горловину его футболки. На груди все ещё алел след от кнута. Бионик никогда не станет уклоняться от ударов хозяина и залечивать раны от них, даже если не чувствует за собой никакой вины.
– Больно?
– Да, - выдохнул Мур, - у меня колом стоит.
– Я не о твоём…
– Разве? Только что говорила о нём.
– Не смотри на меня так. Мы пришли сюда консоль чинить.
– Теперь её уже не починишь.
– Похоже на то. – Я отыскала взглядом часы. – Но до девяти ещё есть время, можем что-нибудь придумать…
– Я уже придумал.
Ну да, конечно.
Немного жаль, что я его вдохновляю только на преступления и разврат. Как и сказал Виктор Фарго: по бионику видно, кому он принадлежит. Этот конкретный становился маньяком всё больше, потому что его хозяин - первый в рейтинге самых опасных рецидивистов. К тому же этот хозяин поощряет такое его асоциальное поведение. Всеми возможными способами.
– Идём сюда.
Тесный, тёмный закоулок, в который он меня притащил, был идеальным местом для бандитизма или изнасилования.
– А знаешь, что мне это напоминает? – Он опять читал мысли. – Место, где мы с тобой впервые встретились. Там тоже было тесно, темно, шумно, небезопасно…
Лифт смертников на Дне? Действительно, романтично.
– Ты спас меня, - прошептала я.
– Нет, всё было наоборот. Это ты спасла меня. – Он прижался ко мне, шепча на ухо: – Ты первая увидела меня и решила забрать, потому что знала, что мне будет с тобой очень хорошо. Мне с тобой так хорошо… даже когда ты просто смотришь на меня, я чувствую, что живу не зря. Ты хоть представляешь, каково это - находиться к тебе настолько близко? Когда ты кончаешь только от того, что я готовлю тебя для себя, всего лишь трогаю… В такие моменты я чувствую себя спасённым в большей степени, чем ты. Ты – весь мой мир, который мне не пришлось покорять, потому что ты сама захотела стать моей. И я никогда не смогу ответить тебе тем же, потому что стоит только отвести от тебя взгляд и осмотреться, и я понимаю, что здесь нет ничего равноценного тебе.
Мужчина опустился на колени, и я сжала в пальцах его волосы, смотря сверху на то, как он справляется с застёжкой на моих штанах.
Волшебный момент.
Но всё испортили чужие голоса.
– …бросить всё и уйти ни с чем? Прикалываетесь что ли? Да тут бабло само в руки просится, а вам лень его взять.
– У меня рёбра болят, чувак. Наверняка перелом.
– Хватит ныть! Вон, глядите, какой-то мажорик. Что я говорил?
– А я его видел. Точно, он прикатил сюда на такой внятной тачке.
– Гуляет в одиночку по закоулкам с крутым телефоном. Просто напрашивается, чтобы его грабанули и отпинали хорошенько.
Мур стягивал с меня штаны, целуя бёдра.
– П-подожди, - задыхаясь, попросила я.
– Чего именно?
– Там… что-то происходит…
– Здесь тоже.
– Там… что-то противозаконное…
– Здесь тоже, - настойчиво повторил солдат. – Всё ещё недостаточно для тебя?
Конечно, я же такая криминальная личность!
– Я так не могу, когда рядом кого-то избивают.
– Если ты сейчас уйдёшь, избиением они не отделаются.
Ну, вот теперь он окончательно сбил весь настрой.
– Прости, я не могу сосредоточиться. – Дрожащими руками я застегнула штаны. – Хотя бы сексом мы можем заниматься не как преступники? Никаких больше экспериментов, договорились?
Подхватив рюкзак, я пошла на голоса. Муру же потребовалась пара минут, чтобы привести себя в порядок.
В общем, он пропустил самое интересное.
Маршала окружила банда.Это оказались те самые парни, которые не так давно вымаливали у меня прощения. Чтобы хоть как-то залечить раненую гордость и пополнить баланс, они решили продолжить охоту и снизили планку, выбирая себе в жертвы теперь не просто задротов, а несовершеннолетних задротов.