Безумие Бардов

Эльтеррус Иар

– Моей руки?! – ошарашенно вскрикнула девушка. – Святой Создатель!

О чем только Верна ни передумала, получив вызов к императору, но о таком и помыслить не могла. Чем она могла привлечь внимание его величества?! Внезапно до нее дошло, и баронессе едва не стало плохо.

– А если я не соглашусь, отца с братом казнят? – обреченно спросила она.

– Не считайте меня настолько низким, сударыня! – возмутился император. – В этом случае они два года проведут в ссылке, в своем северном поместье. Затем вернутся в столицу. На случай,

если вы согласитесь, предупреждаю, что для меня наш союз будет только политическим.

– Не понимаю…

– Объединение двух родов, имеющих право на престол, – объяснил Ларис. – Простите, что так огорошил, но у меня очень мало времени. В течение этого года я обязан жениться, хочу того или нет – империи необходим наследник престола.

Девушка задумалась. Действительно, выше положения для женщины в Риандийской империи быть не может. Но разве только в положении дело, хотя оно, конечно, немаловажно. А как же любовь? Или хотя бы приязнь? Впрочем, для высших аристократов такое обычно… Если бы не опала, то жениха избрал бы ей отец и не потерпел бы своеволия. Лучше уж замуж, чем в монастырь.

– Ваш отец не против, но сказал, что принуждать вас не станет, – как сквозь вату донесся до Верны голос императора. – Решать вам, сударыня.

– А любовь? – глухо спросила она, хотя слова про отца удивили – до сих пор старый герцог к'Равис никогда не задумывался о чувствах своих детей, считая их разменной монетой в политических играх.

– Этого я вам обещать не могу, – помрачнел Ларис. – Мое сердце отдано другой, но вместе быть мы с ней не можем.

– Она недостаточно знатна?

– Не в том дело… – Ларис помрачнел. – Далеко не в том. Она не может жить здесь, а я не могу бросить Риандию. У нее свой долг, а у меня – свой. Поэтому давайте не будем об этом. Так вот, любви я вам дать не могу, но предлагаю свои дружбу и уважение. После рождения наследника я даже не буду претендовать на вашу постель, если вы сами того не захотите.

Верна долго смотрела на него, постепенно начиная понимать, что не откажет… Не ждала от его величества такой откровенности. Дружба и уважение? Это очень много, если разобраться. Большинство жен и мужей в аристократических семьях искренне ненавидят и презирают друг друга. Видимо, Ларис хороший человек…

– Я… – выдохнула девушка. – Я согласна, ваше величество. Пусть будет так. Я попробую стать вашим другом…

– В таком случае не величество, а просто Ларис, – немного смущенно улыбнулся император. – Я рад. И тоже постараюсь…

Он внезапно замер, прислушиваясь к чему-то, слышному только ему, а затем отошел к стене, вытянул руки вперед и принялся что-то лихорадочно шептать. Верна вслушалась и непонимающе захлопала глазами. Что происходит? Его величество сошел с ума?

– Иди ко мне, моя маленькая… – продолжал шептать Ларис. – Иди сюда, моя хорошая – я тебя жду. Люблю и жду! Ну же, куда ты, туда нам не надо, сюда иди… Вот так, хорошо, моя единственная, вот так… Да!

Воздух над императором засветился призрачным светом, и оттуда на его вытянутые руки выпала черноволосая невероятно изможденная девушка. Обнаженная. Верне и видеть не приходилось настолько худых людей, каждая косточка просвечивает. Изо рта незнакомки стекала струйка крови.

Поспешно положив девушку на диван, император начал хлопотать вокруг нее – промакивал лоб, вытирал кровь, целовал пальцы, говорил ласковые слова. Баронессе вскоре стало ясно, что она видит перед собой его любимую. Но кто она? Выпала из полотнища света? Богиня, что ли? Или демон?

– Да где этот недоделанный дежурный, чтоб его перевернуло и об пол приложило! – едва не плакал его величество, вытирая кровь, продолжающую течь изо рта черноволосой. – Эй, на станции, вы что, не видите, что Эла здесь? Быстрее же, ей плохо!

– Не поднимай панику, Ларис, – посоветовал слева чей-то веселый голос. – Самый обычный неадекват после выхода из Сети.

Повернувшись туда, Верна открыла рот и закрыть его уже не сумела – из пылающей белым огнем стены вышел длинноволосый красавец, таких красивых мужчин она никогда еще не видела.

– А, это ты, Дин? – повернулся к нему император. – Здравствуй. Сам посмотри – кровь не перестает течь.

– Ничего страшного, – отмахнулся тот. – Сейчас помещу ее в Целителя, через три дня здорова будет. В неадеквате, конечно, но здорова. И учти, я ее к тебе, пока в себя не придет, не отпущу! А то снова заберется куда-нибудь не туда, ты же эту егозу знаешь.

– Да уж знаю, – облегченно улыбнулся Ларис. – Ничего, пусть отдохнет как следует. Сколько она в Сети пробыла-то?

– Уже четыре месяца! После следующего преобразования пойдет на годовое включение.

– А не слишком ли это для ученицы? – встревожился император.

– Не слишком, – хлопнул его по плечу длинноволосый. – Ладно, прощайся, я забираю ее. Все равно она сейчас ни черта не соображает.

Наклонившись, Ларис нежно поцеловал черноволосую девушку в покрытый потом лоб. Баронесса с трудом сдержала возмущение – как можно любить эту уродину?! Скелет скелетом! Но как он на нее смотрит… Верна дорого бы дала, чтобы кто-нибудь и когда-нибудь так посмотрел на нее саму. Вот, значит, как она выглядит – настоящая любовь. Когда любят не за что-то, а просто потому, что ты есть на свете. О таком можно только мечтать…

Баронесса завороженно смотрела, как длинноволосый провел рукой над лежащей на диване девушкой, и та медленно всплыла в воздух. Он подошел к светящейся стене и скрылся в ней, потом исчезло тело незнакомки, и стена погасла.

– Прошу вас, сударыня, дать мне слово молчать об увиденном, – вырвал ее из оцепенения голос императора.

– Я даю вам слово, – твердо сказала Верна. – Мне все равно никто бы не поверил.

– Однако идиотские слухи пошли бы.

– А что, их сейчас нет? – в глазах девушки появилась едва заметная смешинка.