Безумие зверя

– Игра не окончена…игра не окончена, – шептали бессвязно потрескавшиеся губы, – игра только началась. И мы поиграем с тобой Николас.

– Вернуться из мертвых было трудно, но очень скоро ты узнаешь, на что я способна. Ты отнял у меня все дорогое, а я отниму у тебя. Ты узнаешь, что такое терять. Терять по-настоящему, безвозвратно. Терять, но не хоронить, а терять навсегда, в твоей черной душе проснется зверь. Я разбужу его. Ведь я так хорошо знаю тебя, любимый. Свет свечи всколыхнулся и осветил лицо, хотя страшную маску, покрытую уродливыми шрамами трудно было назвать лицом. Женщина хлопнула в ладоши и в темное помещение вошли две фигуры в черных плащах с огромными капюшонами. Они поклонились женщине и замерли, сложив почтительно руки.

– Час настал. Вы выполните свой долг перед моей семьей и будете свободны навеки. Ваш повелитель Берит [1] ждет и наградит вас после этой миссии. У каждого из вас свое задание и своя жертва. Каждую жертву вы отправите тем, путем, который присудил им Великий Берит за предательство. Вы оба не просто вампиры, вы – вампиры-демоны, вы созданы для иной войны. Ваша сила не только физическая, у вас великая сила разума вашего создателя Берита. Ваше время пришло. Искушайте, плетите интриги, разрушайте. Для этого у вас есть все средства: дьявольская красота, ум и изощренная фантазия. Он нужен мне живым. Вы сделаете из него палача. Пусть станет тем кем был всегда – хуже чем дьявол, страшнее чем просто убийца.

Я буду любить тебя вечно.

Марианна пригубила янтарную жидкость и с наслаждением почувствовала, как приятная прохлада обожгла горло. На пальце, сжимающем тоненькую инкрустированную ножку бокала, сверкнуло кольцо. Совершенно простое, без особых излишеств лишь два рубина переплетены изящными платиновыми веточками. Ее обручальное кольцо. Символ того, что теперь она Марианна Мокану. Княгиня. Законная жена Николаса. Девушка бросила взгляд на огромную дверь, с прозрачными вставками из стекла. Сегодня ее день рождения. Сегодня ей исполнилось двадцать. Когда-то, два года назад, именно в этот день, она встретила Николаса впервые, в этой жизни. Несмотря на то, что прошло время, она чувствовала, что для нее он по-прежнему загадочный и безумно красивый мужчина, о котором страшно даже мечтать.

Марианна не видела мужа несколько месяцев. Он уехал в Лондон по делам Единого Братства. Теперь так назывался клан Черных Львов. Несмотря на то, что они разговаривали каждый день, даже больше – по несколько раз в день … она соскучилась. Она изголодалась по нему со всей страстью безумно влюбленной женщины. Он звонил ей по ночам и сводил ее с ума… Ведь только он обладал этим удивительно глубоким низким голосом и бесстыдным умением дразнить ее до умопомрачения… Оба знали, что поездка займет еще несколько недель. И изнывали от тоски друг по другу. Она вспомнила, о чем они говорили этой ночью, и сердце забилось быстрее…. …

– Ты дома? Спросил Ник, когда Марианна радостно ответила на звонок, отбросив в сторону книгу. Она все еще любила читать, когда он отсутствовал так долго, это отвлекало ее от тоски по нем.

– Нет. Пауза.

– А где? – в голосе жесткие нотки.

– Я пошутила. Я дома. Усмехнулся.

– Не шути. Накажу. Теперь ее черед рассмеяться в ответ.

– Попробуй. Ты там. Я здесь. В ближайшие пару недель у тебя точно не получится.

– Ты уверенна? – теперь голос вкрадчивый с хрипотцой.

– Уверенна – самодовольно ответила Марианна и откинулась в кресле.

– Ты одна?

– Конечно одна. Сижу в библиотеке и читаю в твоем любимом кресле.

– Что на тебе надето? Она хмыкнула. Странный вопрос. Какая разница.

– Юбка, блузка ничего особенного.

– А под ними? Марианна начала понимать, куда он клонит, и судорожно глотнула воздух. Одно слово и она уже чувствует сухость во рту.

– Чулки, трусики. Пауза.

– Какого цвета чулки?

– Телесного.

– А трусики?

– Красные, шелковые с кружевами. Он с ней играет, и она приняла игру, чувствуя, как учащается пульс.

– Сними их. Марианна придержала сотовый плечом, и послушно стянула тоненькие шелковые слинги. Отбросила в сторону.

– Они влажные? – его голос понизился и вибрировал от еле сдерживаемой страсти.

– Очень, хоть выжимай, – ответила Марианна с вызовом и услышала его сдавленный стон.

– Что под блузой? – продолжал он допрос.

– Ничего.

– Хм…Слуги все еще не спят?

– Спят уже давно.

– Сядь обратно в кресло. Она повиновалась и присела на краешек кожаного сиденья.

– Закрой глаза, милая. Марианна повиновалась.

– Я хочу, чтобы ты расстегнула блузку. Негнущимися пальцами она распахнула ворот блузки, и прохлада обожгла обнаженное тело. Соски тут же затвердели. Превратились в камушки жаждущие ласки.

– Твои соски, они уже твердые, возбужденные? Уверен, что да, дотронься до них, – скомандовал Ник, словно зная, что она сейчас чувствует, – нежно не торопясь приласкай их пальцами. Марианна почувствовала как по спине стекла струйка пота, а сердце учащенно забилось.

– Не так. Нежнее, едва касаясь. Ты чувствуешь, как я прикасаюсь к тебе? О да, она чувствовала. Кожа покрылась мурашками, тело било мелкой дрожью.

– Раздвинь ножки, милая. Положи одну из них на стол, – его голос обволакивал. Она чувствовала властные нотки. Она все еще не понимала, что именно он сейчас с ней делает, но от возбуждения дрожали колени. Приподняв тонкий шелк элегантной юбки, Марианна положила одну ногу на стол, а другую отвела в сторону.

– Поднеси свои пальчики к губам Марианна. Оближи их. Пусть они станут влажными, скользкими, мокрыми. Вот так, милая. Моя хорошая. А теперь прикоснись к себе, там, где я тебя касаюсь. Представь себе, что это мои пальцы, а не твои. Марианну подбросило, щеки вспыхнули от бесстыдства, которое он ей предлагал совершить, но она покорилась, а когда коснулась воспаленной дрожащей плоти, то громко вскрикнула. В ответ послышался мужской стон, полный страсти и безумия.