Безумие

Ховелл Кэтрин

Она привстала, услышав звонок мобильного, лежавшего на куче сброшенной на пол одежды.

– Это я, – услышала она голос Ангуса. – Я тут разузнал кое-что о Сойере, но не знаю, станет ли тебе от этого легче.

– Говори, – сказала Софи срывающимся голосом.

– За ним вели наблюдение – полиция часто так делает, если есть основания подозревать человека. – Софи закрыла глаза. – Их интересует, что он делал у реки. Ну, ты знаешь об этом.

Конечно, Софи знала.

– И что, по их мнению, произошло?

– Они считают, что он мог оставить ребенка где-нибудь по пути. Отдать его кому-нибудь.

– Другу?

Ангус колебался.

– Торговцу детьми.

– Я думала, что у нас такого нет.

Софи почувствовала, что теряет сознание – то ли от горячей ванны, то ли от услышанного.

– Это только их предположения, – попытался утешить Ангус.

– Почему они не прижмут его к стенке и не заставят во всем признаться?

– Он не хочет разговаривать с полицией, а его адвокат – матерый волк, тот любому перегрызет глотку.

В голове у Софи стоял густой туман, такой же, как пар в ванной комнате. Мысли путались, не давая возможности четко оценить ситуацию.

– И это единственное, что их останавливает?

– Есть правила.

– Но речь идет о моем ребенке! – воскликнула Софи.

– Я знаю, и полиция знает об этом. Они делают все, что в их силах, но есть границы закона, за которые они не могут выходить.

– Почему Элла не рассказала мне об этом?

– Во-первых, они желают предотвратить утечку информации, во-вторых, не хотят, чтобы о ходе расследования знали те, кому не следует знать. – Софи провела по лицу мокрой ладонью. – Мне удалось получить эту информацию благодаря друзьям, которые мне доверяют.

– Тебе нельзя доверять. Ты только что все мне рассказал, – напомнила Софи.

– Но я знаю, что ты мне доверяешь, – продолжал Ангус. – Пойми, если ты спросишь об этом Эллу, она станет все отрицать. Но она поймет, что произошла утечка информации, и это чревато последствиями.

Закончив разговор с Ангусом, Софи бросила телефон на кучу одежды и снова легла в воду. Всегда она верила полиции, и это доверие возросло, когда она стала парамедиком и начала тесно сотрудничать с полицейскими, а потом вышла за одного из них замуж. Если полиция подозревала Сойера, то наверняка это сделал он.

Это я во всем виновата.

Софи почувствовала приступ тошноты, быстро вылезла из ванны и склонилась над унитазом. Ее рвало.

Следовало что-то предпринять тогда, и она спасла бы жену и ребенка Сойера. Следовало проявить к Сойеру больше сострадания. Если бы тогда, в его доме, она не сдерживала слез, он знал бы, что она переживает за его родных. Следовало не отсиживаться в больнице, а поехать к нему, поговорить, посочувствовать ему.

В дверь постучали.

– С тобой все в порядке?

– Оставьте меня.

Софи в оцепенении стояла перед раковиной. Она злилась на себя. Она злилась на Глорию за то, что та пришла наводить порядок в её доме. Она злилась на Эллу, которая не все ей рассказала.

Чего они так боятся?

Неужели они думают, что я могу похитить Сойера и пытать его, пока он не скажет правду?

21:00

Казалось, от грохота музыки в «Красном фазане» вот-вот лопнут барабанные перепонки. Дэннис окинул взглядом толпу.

– Придется нелегко.

Но у них с Эллой не было выбора. Ван Пельт отказался встречаться с ними до тех пор, пока Сойера не арестуют. Ни сегодня, ни завтра, ни в день похорон. Может быть, после похорон. Может быть.

В пабе стоял оглушительный рев. На маленькой сцене причудливо извивался ди-джей, красные и зеленые лампочки, украшавшие зал, мигали с такой бешеной скоростью, что могли довести до апоплексического удара. Элла заметила Фарука, бармена, с которым она говорила несколько часов назад. Ни он, ни двое других работников не узнали людей на фотографиях.

Элла проследовала за Дэннисом в дальний угол паба, втянула через ноздри наполненный сигаретным дымом воздух и похлопала по плечу молодого парня с козлиной бородкой в рваных джинсах и черной футболке. Он обернулся к ней с улыбкой, которая вмиг сползла с его лица при виде полицейского жетона. Элла протянула ему фотографии.

– Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?

– Что?

Элла повторила вопрос, перекрикивая грохот. Он и стоявшая рядом с ним девушка посмотрели на фотографии и отрицательно покачали головами.

– Извините! – прокричал парень в ответ.

Элла улыбнулась ему в знак благодарности и направилась дальше.

Когда она задала тот же вопрос в восьмой раз, протягивая фотографию какому-то мужчине, тот утвердительно кивнул.

– Я его знаю.

– Вы знакомы с ним?

– Что?

Элла жестом пригласила его выйти за дверь и, прихватив по пути Дэнниса, направилась к выходу. Они вышли из паба на улицу, освещенную фонарями. В прохладном вечернем воздухе стоял запах выхлопных газов.

– Вы уверены, что знаете его? – спросила Элла.

– Он же пластический хирург. Его фамилия Сойер.

Этому шатену с взлохмаченной гривой в черных джинсах и серой футболке с надписью «Сучий сын» было под тридцать.

– Он делал моей крошке операцию по увеличению груди. Классная работа, – рассказал он. – Она у меня стриптизерша. Теперь она стала зарабатывать бешеные бабки.

Элла спросила:

– Вы раньше видели этого человека здесь, в «Красном фазане»?