Безумие
Шрифт:
– В любом случае что-нибудь придумали бы, – сказал Дэннис. – Если они не оставили никаких улик и никто их не видел, значит, нет дела.
– А как насчет того, что Крис выжил?
– Если кто-то стреляет в голову другому человеку, он явно не рассчитывает, что тому, в кого стреляют, удастся выжить.
– Если похититель разбирается в оружии, то, желая убить Криса, он не брал бы пистолет с дозвуковыми пулями двадцать второго калибра, – заметила Элла. – Вопрос остается открытым: зачем забрали ребенка?
– Хорошо, – сказал Дэннис. – Я расскажу тебе, как я себе это представляю.
Дэннис рассказал ей невероятную историю с закрученным сюжетом. Но, может, и ее фантазии насчет Хоткемпа выглядели такими же неправдоподобными? Элла подумала и решила, что именно так они и выглядели со стороны.
– Пора убираться отсюда.
Дэннис бросил эвкалиптовый листок на землю и растер остатки масла между пальцами.
– Сейчас это не важно. Пока мы не узнаем, что Сойер делал в ту ночь, мы не сможем решить, имеет ли он отношение к этому делу.
16:45
Крис снова попросил принести ему телефон. На это раз он набрал другой номер.
– Привет, Анжела, а Дин уже дома?
Дина не было дома, но Анжела обещала передать мужу, чтобы он перезвонил. В трубке Крис услышал детские голоса где-то в доме.
– Может, он навестит меня? – добавил Крис.
Анжела пообещала все передать Дину и поспешила закончить разговор. Она никогда подолгу не говорила по телефону, Крис полагал, что из-за детей. По ее тону он не мог определить, знала ли она о том, что произошло между ним и Дином. Он подозревал, что нет, – если только Дин сам не рассказал ей об этом. Но тогда она спросила бы его о причине, а уж этого Дин наверняка не захотел бы ей объяснять.
Крис подбил подушки, чтобы сидеть ровнее. Комната стала расплываться, перед глазами, появились черные пятна, но он справится с этим приступом головокружения. Медсестры умоляли его побольше отдыхать, набираться сил и выздоравливать – это лучшее, что он мог сделать для Лачлана. Да разве могли они понять его? Даже Софи не понимала его. Как бы плохо ни было сейчас Софи, не ее вина что Лачлана похитили.
Перед глазами расплывались темные пятна, и он закрыл глаза. После того случая в банке его преследовали воспоминания: как остановилось сердце у охранника, как обмякли его руки, как безвольно упала набок его голова. Ужасно осознавать, что такое не должно было случиться. Если бы он постарался, если бы ему удалось собрать всю информацию, он смог бы это предотвратить, и тогда рыжеволосая женщина с двумя близнецами не осталась бы одна. Терзаемый угрызениями совести, он только после этого случая позвонил на телевидение и объяснил, что происходит, надеясь, что так он сможет искупить свою вину перед мертвым охранником. Теперь в воображении всплывали и другие образы, от которых он не мог избавиться: Лачлан, безмятежно спящий в своей кроватке, человек с пистолетом на пороге его дома.
И теперь Софи как безумная мечется повсюду, не замечая в своих отчаянных поисках, что за ней следят, а Элла уже начала догадываться о Хоткемпе. Крис был напуган до полусмерти. Надо связаться с теми, у кого сейчас находится Лачлан, и объяснить, что он виноват, что ошибся и что больше такое никогда не повторится.
Крис снова потянулся к телефону.
– Отдел по найму персонала.
– Могу ли я поговорить с Дином?
– К сожалению, его сегодня не будет, – ответил женский голос. – Я уже передала ему все ваши сообщения. Возможно, он заедет к вам по дороге домой.
Крис кусал губы от жуткой головной боли. Он объяснится с Дином, поговорит с ним начистоту. Он скажет: если им нужна его жизнь в обмен на безопасность Лачлана и Софи, он готов заплатить такую цену.
17:15
– Там есть еще один магазинчик с открытками, – сказал Дэннис Элле, садясь в машину с пленкой видеонаблюдения. Магазин скоро закрывался, поэтому детективы поспешили внутрь, не желая терять ни минуты. Когда пропадал ребенок полицейского, они вели себя так, словно пропал их собственный ребенок.
Они бегло просматривали фотографии.
– Это, должно быть, Сойер, – проговорила Элла.
– И его машина.
При свете дня фотографии получились бы четче, но специалисты увеличили их и улучшили качество изображения, они сделали чудо – теперь можно было разглядеть и регистрационный номер на машине, и лицо Сойера. С изображением женщины все было не так просто.
– Такое впечатление, что она знала, где находилась камера, и вела себя очень осмотрительно, чтобы ее лицо не попадало в кадр.
– Она ниже Сойера ростом и довольно стройная, – отметил Дэннис. – Черные коротко стриженные волосы. Одета в темные брюки и темную рубашку.
Все, что они видели на фотографиях, было очевидно, но никак не облегчало поиски.
– Пора навестить Сойера, – заключила Элла.
– Он не станет разговаривать с нами без своего адвоката.
– Давай поедем к нему и посмотрим, что из этого получится. Ты же говорил, что если он посмотрит на фотографии, то, может, что-то и вспомнит. Возможно, он узнает женщину. Ее показания могут стать алиби для него на то время, когда на Криса было совершено нападение.
– Мне казалось, что ты считала его виновным.
– Я только делаю предположения, – объяснила Элла. – Если нам удастся вычеркнуть его из списка подозреваемых, я буду только рада.
На город опускались сумерки, когда они отправились к Сойеру. Заметив у многоэтажки по соседству табличку с надписью «Продается», Элла представила, как в одной из пустых квартир удобно разместилась группа наблюдения.
Дэннис постучал в дверь дома Сойера, и им открыла темноволосая женщина с заплаканными глазами.
– Нам ничего не нужно, – сказала она, закрывая дверь.
Дэннис достал полицейский жетон.
– Мы из полиции.
У нее округлились глаза.
– Вы нашли того, кто напал на Бойда?
– А кем вы ему приходитесь? – спросил вместо ответа Дэннис.
– Я Хелен Сойер, сестра Бойда.
Элла заглянула через плечо женщины и увидела силуэты людей, перемещавшихся по дому, услышала звон чашек и ложек и негромкий печальный гул. Женщина добавила: