Безумие
Шрифт:
– Я не Лесной Царь, мальчишка.
Я выразительно окинул его взглядом, а затем заглянул за спину монстру, придирчиво рассматривая его палаты, полные лесной влаги и всякой нечестии на нескольких лапах.
– А кто ты?
– Я Мор, - вздохнул монстр. – Я верховный демон из Четырех.
М-да. Я нарвался на крупную шишку. И чего мне не сиделось под прицелом тех бандитов, спрашивается? Чем меня жизнь не устраивала?
– А я человек. Так что с девушкой-то?
– Ты мне совсем не нравишься, парень.
Но по его интонации я понял, что нет, нравлюсь.
И тут Мор повернулся ко мне спиной, и, отчего-то мне
Но отступать было не в моих правилах.
– То есть, ты не поможешь? – уточнил я. – Неужели ты сам не знаешь, что происходит в твоем собственном Замке?
Да, это был очень, очень глупый поступок.
Мор замер на месте, обдумывая, видимо, как бы поудачнее со мной расправиться, затратив при этом минимальное количество сил и времени. Вдруг он медленно повернул свою белую, остроносую морду, задевая метровыми рогами множество паутин и разрывая их на части. И тут я впервые увидел, как костяная его морда скалится в улыбке.
– Это Замок Кошмаров, мальчишка. Его коридоры сами выведут тебя к концу.
Я не успел уточнить, что я ищу не совсем конец. Глухой, но громкий голос Мора заглушил меня:
– Будь осторожен, будущий король, - ехидно хмыкнул он, сверкнув золотыми глазами. – Не все существа этого Замка так же терпеливы к людям, как я.
И, после этих слов, я лишь успел заметить взмах костлявой, позеленевшей ото мха или плесени когтистой кисти, на миг высунувшейся из широкого рукава мантии. Вместе с тем гигантские створки с грохотом захлопнулись перед моим носом, заставив покачнуться от ударной волны воздухом. Я с ужасом понял, что они могли бы запросто смять меня в кашу, стой бы я на шаг ближе.
– Ты выиграл у Смерти однажды, мальчишка. Не думай, что во второй раз она будет к тебе благосклонна, - прозвучал голос Мора в коридоре.
И, в знак этого, засов на двери его покоев выразительно закрылся. Я постоял напротив ворот еще пару секунд, пытаясь прийти в себя и, наконец, отойдя от шока, побрел дальше, вдоль коридора, размышляя о том, какой же зверинец насобирал себе Томас.
Как бы этот зверинец потом не устроил ему революцию, - угрюмо подумалось мне.
Вторая дверь не заставила себя долго ждать. Я не долго шел вдоль массивного пустого коридора, который, кстати, ни разу не ветвился и не сворачивал. Лишь длинная, прямая и белесая кишка, свет которой исходил из самих стен. И я шел вперед и вперед, даже не догадываясь, сколько еще шагов мне предстоит сделать.
На вторую дверь после двери Мора я наткнулся спустя, примерно, полчаса. Так как я даже представить не мог, когда еще потом достигну чего-либо, я решил рискнуть заглянуть в нее. Честно говоря, после встречи с Мором мое любопытство кипело во мне, словно масло на раскаленной сковороде, поэтому я даже не задумался о тех последствиях, которые могли меня там поджидать.
Сама по себе дверь была слишком вычурной – она пестрила и резала глаза своими наляпистыми коваными узорами во всех немыслимых местах и черной росписью по красному дереву. Размерами она, конечно и тягаться не могла на равнее с теми воротами, за которыми заперся Мор, и все же на фоне безжизненно пустых стен скорлупного цвета эти двери смотрелись
До того, как двери распахнулись сами собой буквально спустя секунду после моей мысли о том, что стоит постучаться, я был погружен в полную тишину, разбавляло которую лишь мое сопение. Но, как только обе дверцы распахнулись настежь, меня оглушил безобразный, омерзительный рев.
То, что я тогда увидел там… нет, мне бы не захотелось увидеть это еще раз, даже в самом страшном и сокровенном кошмаре. Все то, что творилось в этой огромной зале, шокировало меня настолько, что я едва не вывалил все содержимое желудка себе под ноги.
Сотни тварей бесновали в этой огромной, бесконечной комнате, залитой красным светом огромных люстр. Стоял смрад, бивший по ноздрям хлыстом. Обнаженные, измазанные какой-то темной дрянью, - то ли засохшей кровью, то ли чьим-то дерьмом, эти твари дергались и толкались. Я видел созданий, которых невозможно было изобразить обычными словами любого из человеческих языков. Там были фурии, там были уродливые мутанты, карлики с кашей вместо лица, люди с хоботами вместо носов, разжиревшие и исхудавшие до омерзительности женщины, изуродованные всеми немыслимыми способами мужчины. Все они двигались, сгибались, прыгали и скакали. Крутились на месте и топтали липкий пол своими конечностями: босыми ступнями, лапами или копытами. Кто-то умудрялся жрать во время этих танцев бесов, измазав жиром и кровью все свое лицо, кто-то держал сосуды с напитком в руках, расплескивая его во все стороны. Вместо музыки – стук барабанов и рев тысячи истерзанных муками глоток. Мои глаза наткнулись на какое-то странное существо, которое, согнувшись, сидело под стеной, и руками выковыривало кишки из еще живого человека, запихивая себе в пасть.
Я клянусь, я был готов пустить пулю себе в висок, лишь позабыть весь этот кошмар.
Но, внезапно, все в мгновение стихло. Замолкли адские невидимые барабаны, и, одновременно с ними, замолкли рев, стоны и хохот гостей этого бала сатаны. Монстры, уставившись на меня своими мертвыми немигающими глазами, медленно расступились в стороны, освобождая пространство между мной и омерзительным созданием, что восседало на троне в центре этого кошмара.
Что-то нехорошее во мне захотело отпустить очередную ехидную шутку об Алисе в Зазеркалье, и лишь то, что у меня напрочь отбило дар речи от этой зрелищной фантасмагории, уберегло меня от непоправимой ошибки. На королевском, помпезном троне восседал огромный, гадкого вида кроль. Его уши, длинные и потрепанные, словно их неделями грызли слепни, свисали вниз двумя тряпками, прижатые к гигантской голове золотым обручем. Маленькие глазки сверкали тем же красным пламенем, в котором утопал весь это зал. Ощущение тошноты мгновенно усилилось. Эта тварь в упор уставилась на меня, властно перекинув одну лапу за другую.
Я моментально пожалел, что покинул мирное общество Мора, променяв его на эту дешевую и искусственную пародию одного из кругов ада. В толпе уродов мои глаза не отыскали Джинджер, а это значило, что пора уносить отсюда свои ноги… Но я застыл, словно статуя. Я не мог. Я застрял, пригвожденный взглядом короля этого цирка.
Твари молчали. Их божество – тоже. Я чувствовал, как начинают гореть пламенем мои легкие – кажется, я забыл, как дышать, и теперь задыхался.
– Вот как… - вдруг проворчало животное, скаля свои кривые клыки. – Вот так ты выглядишь…