Безумие
Шрифт:
— Я знаю твою историю.
— Какую?
— Ну… эту… грустную.
— Уже натрепали?
— Просто знаю.
— Кто? Костя или Стас? Больше некому!
— Да нет, по военной линии.
— Ого, круто.
— А что, ты фигура заметная.
ТОНКИЙ ЗНАТОК ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ДУШ. Но я не отреагировал.
Помолчали.
— Кир, тебе сколько времени надо, чтоб прийти в себя?
— Почему такой вопрос?
— Ну… понимаешь, то, что ты по телефону передавал, это классно. Но вы ведь и сняли там такое! Ни у кого нет. Надо фильм делать. Пока тема горячая.
Я опустил голову. Долго молчал. Наверное, даже очень долго.
— Знаешь, Саныч, Я НЕ БУДУ ДЕЛАТЬ ЭТОТ ФИЛЬМ.
Нелюбов заглянул мне в глаза.
— Почему?
— Не хочу… И НЕ МОГУ.
— Да как же…
— А что? Ножкин все материалы знает, лучше меня, кстати. Он же снимал. Информацию собрать — у нас редакторов полно. Текст написать — тоже гении есть, stand-up мой есть один, для красоты, тот, с горы над Ботлихом. Чего еще надо? Зачем я для этого?
Помолчали.
— Слушай, Кир, скажи честно, тебе совсем херово?
— Честно? Совсем.
— Но… ты не уйдешь?
— Слушай, Саныч, вот был бы я умным человеком, сказал бы — не знаю. Ты бы мне сразу жалованье удвоил. Но поскольку я постоянно во всякое дерьмо влипаю — значит, не очень умный. Поэтому скажу — не уйду. Только не трогайте меня недели три, ладно? Будем считать, что у меня внеплановый отпуск, хорошо? А насчет прибавки — не возражаю.
Нелюбов вздохнул с облегчением. Он даже, против обыкновения, не смог этого скрыть.
— Хорошо-хорошо, конечно, отдыхай, три недели я тебе гарантирую.
— А прибавка?
— А… да… я подумаю…
— Ну, пока.
И вот, наконец, пресс-бар. Я так мечтал о нем! Захожу. Как вы думаете, кого я там увидел? Правильно, Женьку Козлова. И всех остальных — наших. Наш мир прочен. Ничто не может его поколебать!
Ну, меня только на руках не качали. Женька только что вернулся из Грузии. Прочен мир! Но главной изюминкой вечера стал, по замыслу компании, я. Все-таки у меня была, мягко говоря, более оригинальная командировка. Но ожидания общества не оправдал. Нет, мне было тепло и уютно, я был среди своих близких друзей. Но… Не перло из меня как-то. Мальчики и девочки были немного удивлены. Они меня таким раньше не видели. Да и я себя таким раньше не видел. Но люди чуткие. Знают, что всякое случается. По себе знают. От меня отстали. Наливали, улыбались, даже приносили тарелки с закуской, но приставать с расспросами перестали. За столом воцарился Женька. Я был ему благодарен.
К концу вечера Козлов подсел ко мне поближе. Мы были пьяные, но в меру. Женька наклонился и тихо спросил:
— У тебя херня какая-то?
— Да.
— Рассказать хочешь?
— Да, но не здесь.
— Поехали отсюда, — Женька потащил меня из-за стола.
Мы раскланялись под сожалеющие возгласы компании.
Взяли закуски, литр, поехали ко мне.
Короче, дома я ему все рассказал.
Женька долго молчал. Потом сказал:
— Да… тяжелая история. Но поверь, учитывая нашу собачью жизнь, пройдет время, и это будет одним из самых светлых твоих воспоминаний.
Утро. В дверях моей комнаты стоит Женька. Брр… откуда он здесь? Ах да, вчера…
— Кир, я поехал, у меня монтаж. Пиво в холодильнике. Прополоскайся им. Отдыхай. Но постарайся не уйти в штопор.
Я даже не старался. Это был не штопор, а, прямо скажем, пикирование.
Я хорошо отдыхал — почти ничего не помню. Возможно, это было самое правильное решение. Что я мог еще делать? Интерес пропал не то что к чему-то, он пропал как явление. Не наблюдал часов. Даже не наблюдал дней. Наверное, был по-своему счастлив.
Утро. Вставать совершенно не хотелось. Казалось, что тело — это не тело, а какой-то грязно-серый студень. Одеяло — раковина, из которой так не хочется выползать во враждебный внешний мир. А зачем, собственно, выползать? Я кому-то что-то должен? Ни фига! Вот и славно.
Звонит телефон. Нашариваю его рукой под кроватью. Подношу к глазам. «Таня Собакина». — Какого черта!
— Алле.
— Кирилл? — металлический голос.
— Ну, допустим.
— Что допустим, Крестовников, приди в себя! У тебя через четыре часа борт на Моздок! Машина за тобой уже вышла!
— Тань, ты чего, одурела? Какой борт? Какой Моздок?
— Кир, это ты одурел, ты вообще новости смотришь?
— Не-а, на фига мне?
— Ну ты даешь! Сегодня наши войска вошли в Чечню!
— Да ты что. А я тут при чем?
— Кир, кончай дурака валять!
— А что, больше некого послать?
— Михаил Александрович очень просил, чтобы именно ты полетел.
— Тань, какое сегодня число?
— Первое октября, а что?
— Ох, Саныч Саныч, мы с тобой виделись ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ НАЗАД!
— Что?
— Да нет, это я не тебе. Кто в группе?
— Оператор Дима и звуковик Руслан.
— Это кто такие?
— Гхм… гхм… да ты понимаешь… они новенькие.
Я ВЫПОЛЗ ИЗ РАКОВИНЫ.
Репортаж второй
ОСВОБОДИТЕЛИ
Я опять собирался на войну. Двух недель не прошло! И это при том, что почти две недели провел, мягко говоря, неспортивно. Физических сил не было. Но это ладно. Адреналин — штука волшебная. А он начнет работать уже очень скоро.
Сейчас за мной придет машина, будет гонка в аэропорт Жуковский, там ребята… Ох, е!.. Новенькие. Опять новенькие. Повезет ли мне с этими, как повезло тогда, в августе? С Костей и Стасиком. А эти… как Таня сказала? Дима и Руслан? Оператор и звуковик. Посмотрим.