Безумная полночь
Шрифт:
Джим распахнул дверцу крохотного фургона, принадлежавшего Рейчел, и подождал, пока ее мать усядется впереди.
– Туман здесь очень быстро рассеивается, – заверил он ее, – и последние несколько дней было очень тепло. Надеюсь, вы захватили с собой купальник, миссис Гудбоди. У Рейчел прямо за домом прекрасная заводь, там можно искупаться.
Опускаясь на пластиковое сиденье «Тойоты», Рейчел закрыла глаза. Зря Джим упомянул о заводи позади ее дома. Судя по его смущенному взгляду, он понял это. Они быстро переглянулись, но от всевидящего ока Элизабет Гудбоди ничто не могло укрыться. Рейчел надеялась, что они хотя бы смогут спокойно поужинать, прежде чем ей придется распутывать перед матерью тугой клубок невероятных событий.
Увидев в зеркале обзора виноватые глаза Джима, ищущие ее взгляд, она заставила себя улыбнуться. Последние несколько недель Джим был ее опорой, и, судя по всему, он не просто хорошо к ней относился. Казалось, сложившаяся ситуация, не без труда призналась она себе, сделала его счастливым. Даже дети полюбили ее. Несколько раз она была у Джима в гостях, а однажды выбралась с ними на пикник, от которого дети пришли в восторг.
Вспоминая, как внимательно мать глядела на Джима, когда он, согнувшись, подхватил ее чемоданы, Рейчел почти наверняка знала, что она скажет: «Ну что же, Рейчел, этот молодой человек производит весьма приятное впечатление».
Теперь, сидя на переднем сиденье, ее мать почти кокетливо говорила Джиму, который сворачивал на шоссе номер семнадцать, сверкающее неоновыми огнями:
– Можете называть меня просто Элизабет, а не миссис Гудбоди. Поскольку мы с вами друзья, то обойдемся без формальностей.
Ее мать принялась бодро рассказывать об обычаях квакеров, и Рейчел увидела, как Джим Клакстон поднял голубые глаза к зеркальцу заднего вида и в их Уголках наметились еле заметные морщинки, словно он исподтишка улыбался.
Рейчел понравилось, что Джим Клакстон иронически отнесся к просветительскому порыву ее мате-Ри. Она нежно любила мать, но этот неожиданный визит и необходимость объяснять, что произошло, Угнетали ее. Ей даже не хотелось об этом думать.
Ресторан «Де-Ренн» был заполнен туристами, направлявшимися по весне из Саванны в Чарлстон, но, Несмотря на прохладный кондиционированный воздух, Рейчел не нашла в нем прежнего очарования. Ее мать устала и проголодалась, но была исполнена решимости терпеливо сносить невзгоды и не терять присутствия духа, несмотря ни на что. Все столики у окна, откуда открывался вид на искусственный водопад, оказались занятыми, но, как резонно заметила ее мать, из-за тумана им все равно ничего не было бы видно.
– Скажи мне, дорогая, – сказала Элизабет Гудбоди, заказав бифштекс с салатом, – у тебя еще не кончились неприятности с владельцем дороги, который мешает добрым людям из кооператива сажать помидоры?
– Соевые бобы, – поправили в один голос Джим и Рейчел.
Подняв брови, ее мать понимающе улыбнулась. Только Рейчел собралась ответить ей, как в беседу вступил Джим:
– Мы подготовили все необходимое для того, чтобы тракторы вспахали поле и засеяли его бобами.
Большая теплая рука Джима успокаивающе легла на колено Рейчел под столом. Это также было сигналом к тому, чтобы она предоставила ему объясняться с ее матерью.
– Хозяина дороги зовут Бомонт Тилсон, он один из крупных землевладельцев округа и очень несговорчивый человек. Ваша дочь великолепно поработала, миссис Гуд… Элизабет, – поправился он. – Но говориться с Бо Тилсоном нелегко. Но ссуда, которую удалось получить кооперативу, оказалась очень кстати. Даже местные жители стали оказывать ему поддержку.
Рейчел затравленно поглядела на мать. Вмешательство Джима и его покровительственный вид не остались незамеченными. Лицо Элизабет Гудбои приняло выражение полной безмятежности, означавшее, как знала ее дочь, острейшее внимание ко всему происходящему.
– Сейчас мы убираем сахарную кукурузу, – слишком поспешно вступила в разговор Рейчел, отодвигая коленку от руки Джима Клакстона. – И надеемся выручить за нее немного денег. Небольшой участок засадили кукурузой просто ради эксперимента, чтобы разведать возможности местных рынков в Саванне и Чарлстоне.
«Ты чем-то огорчена, Рейчел? – спрашивали глаза ее матери по другую сторону стола. – И почему этот приятный молодой человек, сидящий рядом с тобой, так напряжен и так оберегает тебя?»
– Но я хочу заметить, миссис Гуд… Элизабет, – решительно начал Джим, – что Рейчел почти не имела дела с этим Тилсоном. Она всего два-три раза встречалась с ним у адвоката.
Рейчел хотелось заставить его замолчать. Конечно, Джим старался обезопасить ее от сплетен, которые могла услышать ее мать, но в результате только усугублял положение.
«Господи, как я буду все объяснять? – подумала она, кусая губу и уставившись на скатерть. – Во-первых, мама, несколько недель назад меня пытались убить… Нет, так не пойдет».
Зная, что мать наблюдает за ней, она дрожащими Руками беспокойно передвигала серебряные прибо-Ры, лежавшие у тарелки, и ничего не могла с этим Поделать.»У меня была связь с трудным человеком, который не позволял нам пользоваться его дорогой, но все это более или менее решилось, потому что он отверг меня, сдал на руки этому большому доброму человеку, который глядит на меня с беспокойством и нежностью…»
У нее едва не вырвался стон. Ей становилось совсем не по себе. Она даже не могла заставить себя сказать: «Мама, я из ложной гордости вложила большую сумму денег в казну кооператива, соврав, что мне удалось получить ссуду в банке. И фермеры до сих пор не знают правды».
Положение казалось ей безвыходным. Как ответить на вопрос, который обязательно задаст ей мать: что случилось с Маррелами? С Дарлой Джин и ее головорезами-братьями, Роем и Лонни? С той ночи на болотах никто их не видел, как будто они исчезли с лица земли. И никто, даже Джим Клакстон, не станет говорить с ней о Маррелах, хотя она подозревала, что у Джима есть собственное мнение на этот счет. Имеет ли Бо Тилсон отношение к их внезапному исчезновению?
Когда принесли салат, ее мать с неподдельным интересом расспрашивала Джима Клакстона о преимуществах выращивания соевых бобов.
Рейчел не притронулась к еде. Она не могла избавиться от ощущения, что ей четырнадцать лет и она пытается скрыть от любящих глаз матери какие-то ужасные проступки. Потому что теперь ей придется рассказать о таких серьезных проблемах и ошибках, которые, по мнению ее практичной, прекрасно воспитанной матери, не могли иметь никакого отношения к ее практичной, прекрасно воспитанной дочери. У нее возникло желание расхохотаться. Магические куклы, гулла, история Клариссы и Ли Тилсона, Джесси Коффи и ее сына Тила, и красавицы Лоретты Буллок, и несчастной Дарси Батлер, влюбленной в своего кузена, этого невероятно чувственного мужчину с его страшными тайнами – человека, который искал ее на болотах той ночью, который спас ей жизнь и любил ее так, что ей этого никогда не забыть. С ним осталась часть ее души, самое сокровенное, что у нее есть. Она была разлучена с ним, но по-прежнему его любила.